#ракдурак. Мой внезапный старт новой жизни

Внешне человек, столкнувшийся с раком, выглядит как любой другой, разве что с очень короткой стрижкой. Но внутренние последствия химио– и лучевой терапии довольно долгоиграющие, весь организм ослаблен, и то, что для обычного человека не составит труда, для тебя равносильно восхождению в гору. Устаешь от обычной прогулки, а если резко меняешь положение тела, тут же темнеет в глазах, потому что сосуды очень слабые. Небольшая пробежка вызывает такую одышку, что чувствуешь себя на много лет старше, мало приятного. Трудно понять со стороны, как это так – выглядишь ты нормально, а организм тебя не слушается. Никто и не знает толком, что ты пережил; я, например, ничего никому не рассказывала и отвечала: «У меня все хорошо!», когда самочувствие было просто ужасным. Есть те, кто любит пожаловаться и рассказать эпизод-другой из истории своего лечения, но я предпочитаю молчать об этом. Да и какой бы красочный рассказ ни получился, есть вещи, которые никогда не поймешь, не испытав на своей шкуре.

Первый месяц после окончания лечения пролетел незаметно. 14 марта 2016 года мне нужно было вернуться в Москву для первой плановой проверки, заодно приближался мой день рождения – 26 лет.

Я верила в свое выздоровление и даже не рассматривала других вариантов, но все равно боялась.

Первый месяц после окончания лечения пролетел незаметно.

Приехав в больницу, я не могла зайти в здание и плакала. Это было тем местом, которое я полюбила всей душой, его коридоры первый месяц казались лабиринтами, а теперь я могла пройти их чуть ли не с закрытыми глазами. Невозможно объяснить, каково это – возвращаться туда, где пережито столько боли. В очередной раз выручил мой способ успокоения – посчитать; не помню, сколько я считала, но в итоге собралась и переступила этот порог вновь. Снова люди с особым взглядом – я теперь со стопроцентной точностью могу отличить пациента от его здорового родственника, и дело не в лысине; просто у них взгляд другой, в особенности у тех, кто только начинает лечение.

Снова кабинет КТ – снова аппарат именно на мне завис. Его перезагружали, и вместо пяти минут я провела в кабинете все двадцать. Мама не удержалась от комментария:

– Я сразу поняла, что у тебя, как всегда, что-то случилось с оборудованием. Ты была бы не ты, если бы все прошло гладко! – Она, как всегда, старалась разрядить обстановку.

Я теперь со стопроцентной точностью могу отличить пациента от его здорового родственника.

Результат контрольного исследования оказался хорошим. Я зашла к своему лечащему врачу, она встретила меня словами:

– Ну что, давай сюда свой хороший результат! – Я протянула ей заключение. – Ну вот, отлично же!

– Что, все? Я в ремиссии? – Как мне важно было услышать эти слова!

– Да-да! Иди живи! И маму обрадуй!

Я вышла из кабинета и крепко обняла маму. Мы не плакали, не смеялись, не звонили родственникам. Просто стояли и обнимались.

После этого я еще раз вернулась в кабинет, чтобы спросить, какие ограничения у меня будут, а получив все ответы, улетела домой.

Из дневника

Я в ремиссии!

Завтра мой день рождения, и это лучший подарок, который я могла получить!

Спасибо всем вам! Я сделала то, что вам обещала!

Одна моя подружка, некогда переболевшая онкологией, сравнила возвращение к нормальной жизни с младенчеством, и в этом есть своя правда. Ты действительно чувствуешь себя таким незащищенным, и все вокруг нужно заново исследовать. Но чужаком остаешься недолго, темп жизни берет свое. Но жизнь ты все равно ценишь намного больше других, и это остается с тобой навсегда. Хотя, если подумать, то вариантов-то других и нет – только радоваться, нервничать же официально запрещено!

Взаимосвязь с больницей сохраняется и после окончания лечения. За состоянием организма нужно систематически наблюдать, требуется проходить обследования точно в срок: первое время – каждые три месяца. Ты чувствуешь себя в подвешенном состоянии, вроде ты здоров, а с другой стороны, по-прежнему должен являться в онкологический центр и проходить не самые приятные процедуры.

Взаимосвязь с больницей сохраняется и после окончания лечения.