Ракетчик звездной войны

Счастливо гогоча, десантура намыливалась, терла друг другу широкие спины, парилась, переползая с полка на полок, а в предбаннике втихомолку орудовали их однополчане, «верные режиму», деловито собирая оружие.

Вошел механик-водитель Рудак и спросил негромко:

– Все стволы изъяли?

– Так точно! – вытянулся рядовой Маляев.

– Выводи! – механик-водитель небрежно указал подбородком на дверь.

– А… Кузьмичев? – прошептал рядовой.

– Не мандражируй, – усмехнулся Рудак, – разберутся с Кузьмичевым.

Маляев успокоенно заулыбался и ударом ноги распахнул дверь.

– Выходь, чистюли! – заорал он. – Вытираться будем!

Загоготав, рядовые Хаецкий, Кислый и Липов отошли к выходу и вскинули автоматы.

– Эт-то что еще за хрень? – высказался голый Переверзев, переступив порог предбанника.

– Это революция! – отважно сказал Маляев и повел дулом в сторону. – Одеваться и выходить по одному! Быстро!

– А если не послушаюсь? – сощурился Шурик.

– Прикончу на месте! – зашипел Маляев. – Быстро, я сказал!

– Ах вы, шкурки продажные! – выговорил Переверзев и шагнул к одежде. – Ла-адно…

Вымытых и одетых десантников вывели по одному и заперли в дровяном сарае, приковав каждого к отдельному крюку, вбитому в стену. А чтобы узники не замерзли к утру, посередине сарая поставили буржуйку, сделанную из бочки.

Дверь за тюремщиком закрылась, и Переверзев сказал:

– Влипли мы, ребята… Расслабились, и вот – греемся у печки…

Глава 9. Длинный чулок

Кузьмичев так вымотался за день, что даже в баню за своими не поспешил, решил сперва отдышаться.

– Товарищ полковник! – подбежал к нему Скляров. – Тут такое дело… Я, конечно, понимаю, устали вы после смены…

– Говори яснее, – улыбнулся Георгий, – у тебя такое выражение, будто тебе именинный торт достался…

– Может, и так… – поежился старший сержант. – Короче. Я тут видел одну штуку – недалеко, километр отсюда! Мы вчера там проезжали после охоты, но я только сегодня вспомнил, что я видел. Что-то такое… коробчатое было за деревьями, вроде контейнера… Или это платформа с ящиками? В общем, что-то такое! Оно все так быстро промелькнуло, я и не подумал ничего, да и устал как собака… А сейчас, вот, сижу и думаю – а если там этот… гостинец с Земли?

– Интересно… – протянул Кузьмичев. – Ладно, прямо с утра туда выедем, покажешь.

– В том-то и дело, – огорченно вздохнул бывший прапор, – нельзя до завтра! Ученые снегопад обещают, тут все занесет выше крыши – не пробьемся до самой весны! Может, сейчас, по-быстрому смотаемся, и сразу назад? А?

– Ну, черт с тобой, – махнул рукой Георгий. – Заводи!

– Рудак! – рявкнул повеселевший Скляров. – БМД к подъезду!

Механик-водитель махнул рукой из люка, и БМД выпустила струю черного дыма. Первым на броню влез старший сержант и помог забраться полковнику.

– Трогай!

Боевая машина спустилась по склону и обогнула подножие Базовой горы с запада, выходя на просеку, оставленную годзиллоидом на той неделе. Проехав Белые Скалы, БМД углубилась в Западный лес, заехав в глухую чащу.

– Приехали… – оповестил Скляров и закашлялся. – Вон оно! За теми деревьями…

Кузьмичев спустился с брони и пошагал к «тем деревьям»…

Бок над левым бедром пронзило, будто раскаленным шкворнем, и только потом грохнул одиночный из «калаша». Георгий упал, выставляя руки, на мерзлую землю. На грунт.

Подняв трясущуюся голову, он увидел выходящих из-за деревьев Лядова и Панайотова. «Пролетария» одолевала дрожь, а Отто улыбался, не в силах удержать злобную радость.

Опасливо обойдя Кузьмичева, прошел Скляров.

– Иу-душка… – прохрипел полковник. – П-паскуда…

– Кончайте его! – нервно сказал «генерал», и Лядов выстрелил из «ТТ», вдребезги расколачивая полковничий шлем. Небо упало на Георгия, и свет погас.

                                                                                                                                                    * * *

Очнулся он от холода. С трудом перевернувшись на здоровый бок, Георгий дотянулся до головы, где пульсировала боль, и ощутил холодное и липкое. Всю правую сторону, от макушки до уха, заливала кровь. Пуля чиркнула по черепушке, содрала клок скальпа, но это не смертельно. Больно, конечно… И бок горел.

Кое-как цепляясь за дерево, Кузьмичев поднялся на колено, стараясь не сгибать левую ногу – там вся штанина мокрая и липнет. Кровищи вытекло…

Он постоял, ощущая ужасную слабость. Паршиво как…

Темный лес качался перед глазами, грозя пропасть вообще.

Сверху падали крупные хлопья снега. «Если будет мороз, а я не разожгу костра, – отстраненно подумал полковник, – план Лядова удастся… До красного утра я просто не доживу…»

Держась одной рукой за ствол, другой он ощупал пояс. Кобура, конечно, пуста… А нож? На месте! Слава богу… С собой Кузьмичев таскал не обычный штык-нож, а трофейный «боуи», прихваченный во Вьетнаме, со спичками в рукоятке и прочим барахлишком, способствующим выживанию – крючками, лесками, компасом. Еще б бинты туда впихнуты были…

Перехватываясь, от дерева к дереву, полковник побрел, зажимая рукою рану в боку. Тут есть чему гореть, но надо место найти… Укрыться, натаскать сухой коры, костерчик организовать…