Ракетчик звездной войны

Бомбежка пошла на убыль, сиреневый свет более не пробивался сквозь заросли, зато сами деревья стали опасны. Подрубленные плазменными зарядами, поднебесники валились, но упасть не могли – их заклинивало между стволами. Отломанные верхушки с шумом падали вниз, втыкаясь обрубками в рыхлую землю. Кроны, вонявшие эфирными испарениями, вспыхивали фугасами, поджигая отслоившуюся кору, и мелкие возгорания постепенно сливались в один пожар. Перегорая, растения лопались с оглушительным треском, раздваивая и четвертуя стволы. Тяжелые верхушки будто приседали, сгибая располовиненные деревья в дугу. Те не выдерживали и ломались, оглушая звуками, подобными выстрелам из пушки. Мягкая губчатая сердцевина, пропитанная жирами, занималась от снопов искр и ошметков горящей коры и сползала по стволу, пылая прозрачным синим пламенем.

– Уходим, мать вашу! – заорал Кузьмичев, подхватывая свой комбез и стряхивая с него брызги древесного жира. – Переверзев! Виштальский!

– Здесь мы! – капитан, вжимая голову в плечи, выскочил из-за дерева.

Следом, придерживая рукой голубой берет, бежал Переверзев.

– Наши все целы! – проорал старший сержант, голосом одолевая рев огня и треск деревьев.

– Не все! Лида убита.

– Что-о?!

– То самое… Собирай ребят!

Георгий нырнул в палатку, стараясь ни о чем не думать. Но как? Лида лежала на постели как живая, прекрасная и естественная в своей наготе. Кузьмичев медленно склонился над умершей и поцеловал ее в лоб. Потом завернул в простынь и взял на руки.

Ах, какая это страшная тяжесть – мертвая женщина…

Выйдя наружу, Георгий скомандовал:

– Собирайте обломки, запалим костер! Не закапывать же ее…

Десантники и ополченцы живо натаскали груду горючего материала, и Кузьмичев бережно уложил тело Лиды.

– Поджигай.

Переверзев сапогом подкатил к погребальному костру моток луба, горевшего без дыма, и обломки, сочившиеся жиром, приняли огонь. Пламя загудело, облизывая простыню, и за дрожью раскаленного воздуха женщина будто улыбнулась. Нахмурилась. Дернула щекой. Нет, это иллюзия…

– Уходим, – повторил Кузьмичев.

Рота маршем перешла две гряды, заросшие поличинаром, и остановилась на берегу узкой протоки – по ней шла вода, отцеженная в близком болоте.

Аркадий, чьи кудри сильно пострадали, доложил командованию:

– Себумы целились не в нас, а в источники энергии – моторные реакторы танков, аккумуляторы краулеров и киберов, оружейные батареи. Все это уничтожено. От песчаных танков остались одни кузова, лучевики наполовину расплавились, киберов разорвало на части…

Кузьмичев угрюмо покивал.

– Хочу дополнить, – взял слово Переверзев. – Наши «калашниковы» не тронуты, и парочка гранатометов тоже. Так, Жека?

Сегаль с готовностью откликнулся:

– Ага! И ящик гранат имеется.

– Патронов тоже пока хватает, – продолжил старший сержант. – Алла их наформатировала еще в цитадели. Плохо то, что автомат у нас – один на двоих.

– Да и толку с тех автоматов, – проворчал Виштальский. – Истребитель пуля не берет!

Георгий покивал и спросил:

– Товарищи потомки, выкладывайте, что у вас еще имеется убойного? На станциях, в городе?

Нормалы стали переглядываться и морщить лбы.

– Да ничего у нас нет, – пробурчал дед Ларион, – все выгребли, что имело двойное назначение…

– На планетологической станции, мне рассказывали, – сказал Гоцман, – имелись два геологических лазера…

– Почему имелись? – вступил загорелый парень с выцветшими волосами цвета соломы. – Они и сейчас есть – два ультрафиолетовых агрегата, каждый мощностью в сорок пять мегаватт. Отстой и ломье. Привести их в норму несложно, а запитать как? Ни одного же энергосборника не осталось!

– А энергостанцию можно перезапустить? – поинтересовался Кузьмичев.

– Можно-то можно, – прокряхтел план-энергетик Космограда, – но себумы мигом накроют станцию. Дать энергию не в круговую, а «лепестком»? Еще хуже – они не только реакторы грохнут, но и до нас доберутся…

– Ладно, – устало проговорил полковник. – Отдыхайте. И думайте, как нам крейсер грохнуть. Свободны… А тебя, Паша, я попрошу остаться.

Все разошлись, с любопытством поглядывая на стремительно красневшего подрывника.

– Ты так выразительно пялился, – усмехнулся Кузьмичев, – что я решил, будто тебе есть что сказать. Выкладывай.

– Я… это… – начал Павел, вдохнул воздуху побольше и выпалил: – Я знаю, как нам грохнуть крейсер!

– Ну?

– Корабль стоит на своде главного зала базы квазимодов. Так?

– Вроде того.

– Ну вот. Свод поддерживают четыре пилона. Если их подорвать, пилоны рухнут, а следом провалится и свод! Крейсер стоит не по середине полости, а чуток смещен к югу. Поэтому, как только образуется провал, как бы искусственная кальдера, звездолет свалится в нее боком, станет на ребро. И все! Он не взорвется, но только каждое десятое его орудие сможет стрелять, да и то лишь вверх, а палубная авиация не покинет ангары, кроме машин одного-двух секторов. Вот!

Подрывник задышал, а полковник вздохнул.

– Прекрасный план, – сказал он без улыбки. – Вот только чем рвать колонны? Или как ты сказал – пилоны? Что, у тебя много взрывчатки?

– Десять атомных мин…