Ракетчики

   С другой стороны, этот праздник ненастоящий, в природе его нет, и ей он, не то, что не соответствует - противоречит! Древние славяне праздновали, например, масленицу весной, солнцевороты и солнцестояния. Это логично и понятно. А этот... С астрономической точки зрения - фикция, с логической: даже не середина зимы. Ближайший нормальный, правильный с астрономической точки зрения, древнеславянский: Коляда. Когда день начинает расти. Он приходится примерно на 22-е декабря. Дальше... Слово "год" означает на латыни "бог", а у древних славян слова такого не было. Было девять месяцев по 40-41-му дню. Девять - это три по три, три сезона по три месяца: весна, осень, зима. "Лето" - это нынешний "год". Потому и "летопись", а не "годопись". Христианизация все традиции поломала, а Романовы, когда пришли к власти, стёрли память о них. Внедрялась латинизация. Вот и слово "конферансье" - не наше. Чем плохо: "ведущий", а? Поэтому теперь на душе нет того праздника, что в детстве, у счастливого несведущего малыша.

   Тем не менее, посидел на вечере, послушал солдатские шутки, поел яблок-мандаринов, что купил Рубан. Даже если бы у меня остались чувства: 70-летнему взрослому, много повидавшему деду - резвиться с молодняком? Нет, нереально. Играл роль, как Штирлиц: улыбался, когда другие улыбались, что-то выкрикивал в нужных местах...

   Через два дня, в Стрыю, в единственном ресторане города, больше похожем на кафе, сидела наша команда. Тут я чувствовал себя в своей тарелке. Офицеры потребляли умеренно: сразу договорились о, так сказать, формате встречи: полуделовая - полуторжественная. Рубан ребятам доложил о наших достижениях: все были в афигении. И договорились за всех, и взяточные вопросы порешали. Денег где-то добыли.

   - Нормально сидим, мужики. Вздрогнули!

   Не переживайте, "вздрогнули" мы грамм по двадцать, на донышках рюмок.

   - Степанович, Владимирович, колитесь, где вы деньги на взятки достали?

   - И расскажите подробнее, как шёл сам процесс. Я, например, не представляю даже, как это - дать взятку. Ну, в смысле, саму технологию: что сказать, как и куда положить. До тридцати пяти лет дожил, а дурак-дураком.

   - Эт самое, где взяли, где взяли - тайна, выпытывайте Александра, а как было - расскажу. Заходим мы в кабинет к начальнику училища. Только, эт самое, до того ещё нужно с ним договориться. Но это тоже решалось. Бутылка коньяка и коробка конфет, плюс, эт самое, полтишечка - и секретарь тает. Потом идёт беседа с начальником: жалостливо, просительно, почти, эт самое, со слезами на глазах. Со слезами на глазах беру карандаш, бумажку из дипломата, пишу число. Если устраивает - начальник кивает. Если вдруг не устраивает - пишу следующую сумму. Когда сумма устраивает - нам кивают, я достаю из дипломата деньги. Кладу на стол. И кладу на стол соответствующие документы кого-то из наших.

   - И что, все брали? Не было сбоев ни разу?

   - Ну, эт самое, были, только не сбои. В Одессе сильно ушлый попался: смотрит на деньги и что-то там про пометки ультрафиолетовой краской несёт. Тут я, эт самое, ей-богу, хвалу господу про себя вознес. Ха-ха-ха.

   - За что хвалу, Алексей Степанович?

   - За то, что послал нам Александра Владимировича. А ты, Толик, тихонько сиди, ты мне полжизни должен.

   - Это за что?

   - Не перебивай, сам расскажу. Эт самое, на чём я остановился?

   - На Одессе и ультрафиолете.

   - Да, берёт тут Александр Владимирович и достаёт из торбы лампу ультрафиолетовую. Мы, по его настоянию, купили ее в Киеве в "Юном технике". Включили в розетку, поднесли дипломат - одессит расцвёл, показал пальцем, что всё нормально. Вот такой был случай. Сбоем это не назовешь, скорее одесской особенностью. Ха-ха!

   - Вы упорно игнорируете мой вопрос относительно магнитофона.

   - Ха-ха. Да, Толик, есть такое дело, ты должен. Представь: в Ростове бьёмся: и так, и эдак, уже десять тысяч на кону - бешеные деньги. Понимаем, что что-то не то, не соглашается. Тут мне Владимирович и моргает. Эт самое, мы до того договорились, что правым глазом означает последний довод.

   - Нож к горлу?!

   - Не, наверно, к яйцам! Гы-гы.

   - Не перебивайте, а то не расскажу.

   - Всё-всё, больше не будем.

   - Бухаюсь я на коленки перед ним: "Тащ, генерал, не губите! У капитана детки малые, простужаются, не переживут они Севера! И Кара-Кум не переживут! Не берите грех на душу"! И так мне стыдно и смешно стало, эт самое, а смеяться нельзя, что аж слёзы на глаза навернулись. Секретарь в дверь заглянул: наверно подумал, что режем начальника. А тому - неудобняк, ручкой махнул: так, мол, уйди, уйди.

   - Саша, это шутка? Или как?

   - Не-не, так и было, даже красивее, чем на словах. Пришлось немного подколдовать: внушить доверие к нам.

   - Никогда бы не подумал, что в нашем Алексее Степановиче скрывается такой артист.

   - Я и сам бы не подумал. Эт самое, это всё он, Корибут. В СВ меня тиранил, в гостиницах мучил. Сам показывал, слова заставлял учить. В общем, уломал кое-как, репетировали, и это пригодилось.

   - Нормально, а ведь соврал, насчёт детишек, ростовский генерал обидится за обман.