Ракетное утро России (СИ)

А ракета взорвалась, сгинув в огненном облаке – по нему наблюдатели засекли угол подъёма и отклонения от вертикали. От мгновенного великолепия остался лишь густой дымный след, размываемый воздушными потоками в виде буквы S.

- Надеюсь, теперь ты не жалеешь, ма шер, что мы не внутри ракеты?

- Какие вы гадкие! Зачем было взрывать эту красавицу?

Пришлось объяснить. Потом Георгий метнулся к толпе наблюдателей и возвратился вполне довольный: «Семенович-первый» одолел высоту три с половиной километра!

Чтоб отвезти девушку домой, потребовалось взять таксомотор. Небольшие, но постоянные траты серьёзно обременяли бюджет, не имевший кроме инженерной зарплаты никаких пополнений.

Элиза пригласила подняться. Кровь ударила в голову… Неужели? А если что до свадьбы случится – не беда, венчание спишет все грехи.

Сердце едва не выскакивало из груди. Он поднялся на второй этаж, прожигая взглядом спину шагающей впереди девушки, старался удержать глаза, чтоб они не опускались к восхитительному вырезу на юбке, где мелькали стройные ноги в тонких телесных чулках.

- Ты так тяжело дышишь… Неужели подъём на три лестничных пролёта столь утомителен? В квартире попробуй вздыхать потише – Роза спит.

Не представляя, как и далее сохранять тишину, если дело дойдёт до воистину горячих вздохов, Георгий ступил в темноту прихожей. Но, вопреки романтическим ожиданиям, проследовали они не в спальню, а в крохотную кухоньку, по скромности обстановки ушедшую не слишком далеко вперёд от барака в Измайлово, разве что здесь царил образцовый порядок.

- Чай?

- Изволь…

Похлопотав, Элиза присела в деревянное кресло с противоположной стороны стола, недоступная даже для невинного стискивания пальцев, не говоря о большем.

- Я хотела с тобой поговорить. Серьёзно.

- Да, милая? Я весь внимание.

- Годы идут, мне нужно устраивать свою судьбу.

Тон её, совершенно деловой, обескураживал. Казалось, что в душу, раскалённую как металл в кузнечном горне, льётся узкая струйка холодной воды. Элиза пригубила чай.

- Да… Годы уходят. Скоро двадцать пять, а я – обычная пишбарышня-бесприданница в московской конторе, коих тысячи. Контор – тысячи, - добавила она. – А девушек десятки тысяч.

«Ты единственная и неповторимая!» - чуть было не воскликнул поклонник. Или, быть, может, он хотел выкрикнуть другую банальность, рискуя потревожить тонкий сон Розы, но счёл за лучшее промолчать.

- Помощник управляющего сделал мне предложение. Помимо прочего, он уверяет: душа моя, у вас никогда не будет потребности работать, всецело посвятите время своим удовольствиям и семье.

- И вы с ним… - у Георгия внутри что-то начало разрастаться, какое-то сильное и очень нехорошее чувство, будто сейчас прозвучат команды «ключ на старт» и «зажигание», он взорвётся и улетит крушить…

Но кого крушить. Элиза честна. Не давала ему пока никаких обязательств. Наверно – и сопернику тоже.

- Мы с ним ходили в Большой Императорский театр, в ложу, и пару раз ужинали в Павловской ресторации, - она не стала уточнять, что подобные удовольствия инженерский оклад не осилит. – Признаюсь, с ним несколько скучно. Ракетная романтика манит меня больше. Как ты говорил, белые лунные ландыши?

- О, это только фигура речи. На Луне нет ни атмосферы, ни цветов.

- Значит, и тут одни аллегории. Ими сыт не будешь. Дорогой, ты очень милый… Но выбор за тобой.

- Какой выбор?

- Мы едем во Францию, ты занимаешься делом своего отца и обеспечиваешь мне достойную жизнь. Или… В противном случае выбора не останется у меня. Такие оказии, как наш Филипп Аполлонович, попадаются нечасто.

Филипп Аполлонович! Зло, воплощённое в имени, начало сгущаться и материализовываться. Негодяя можно найти, поговорить по-мужски… О чём? О неспособности его, Георгия, без папенькиной помощи создать Элизе подобающие условия?

Она проводила кавалера до двери.

- Не затягивай с решением, милый!

Романтический вечер, обещавший продолжение в виде бурной ночи, вылился в фиаско.

Глава десятая. Изотта-Фраскини

Чиновник из городской Думы представился гражданином Зильмановичем. Как лицо выборное и перед избирателями ответственное, он принёс забавное письмо. Некий московский обыватель, по округу которого выдвигался упомянутый Зильманович, принёс в Думу письмо от деревенского родственника. Если бы письмо с изложением «гениального» технического прожекта попало прямо в Изамйлово, директор, наверно, сам бы разобрался с энтузиастами. Но депутат-чиновник решил предать народной инициативе огласку, даже объявил, что пишет книжицу о ракетных самородках, вышедших из низов избирательской массы.

В откровениях сельских дарований, в частности, предлагалось следующее: