Ракетный корабль «Галилей»

Скрепя сердце Йенсен был вынужден согласиться. Гироскопы, самый точный элемент оборудования корабля, полностью зависят от своих подшипников. Даже слесарь-инструментальщик в специально оборудованной мастерской за голову бы схватился, увидев настолько изуродованные гироскопы.

— Но хоть что-то из электроники там должно было уцелеть! Давайте попробуем состряпать что-нибудь вроде передатчика.

Какой угодно, хоть на соплях. Надо же передать сообщение.

— Ты видел, что там творится? И что ты по этому поводу думаешь?

— Ну — отберем, что выглядит получше, и заберем с собой. Амфибии помогут нам все отнести.

— Да? А что будет со всем этим хозяйство после заплыва, когда часок-другой помокнет в воде? Нет, Ос, как только вся грязь будет вычищена, нам надо запереть люк, а потом вернуться сюда и прямо здесь и работать.

— Хорошо, так и сделаем.

Оскар крикнул Текса, продолжавшего совать нос во все уголки корабля. Тот пришел, непрерывно чертыхаясь.

— Что там у тебя еще, Текс? — устало спросил Оскар.

— Я думал прихватить отсюда что-нибудь из цивилизованной пищи, так эти проклятые черви все банки проели. Так что пища на корабле перепорчена, с чем и поздравляю.

— Это все?

— Все? Он еще говорит «это все»! А чего, собственно, ты еще хотел? Наводнение, чуму и землетрясение в придачу?

Но это, и вправду, оказалось еще не все — когда осмотр был продолжен, выяснилось новое обстоятельство, которое повергло бы наших кадетов в тоску, если бы их настроение и так было хуже некуда. Двигатели джипа работали на смеси жидких водорода и кислорода. Хорошо теплоизолированные топливные баки могут хранить топливо и окислитель достаточно долго, но грязь добралась и до них. Баки нагрелись, выкипающие газы были полностью стравлены через предохранительные клапаны. Катер лишился топлива.

Оскар с каменным лицом изучил ситуацию.

— Жаль, что «Гэри» работал не на химическом, а на ядерном топливе, — сказал он в конце концов.

— А какая нам разница? — спросил Мэтт. — Да будь у нас этого топлива хоть залейся, все равно мы не смогли бы взлететь.

В то, что корабль безнадежно испорчен, мать многих поверила не сразу — пришлось показывать ей повреждения. Но даже и это, похоже, убедило ее только наполовину. Кроме того, ее, видимо, огорчало, что кадеты не радуются подарку — вытащенному для них кораблю. Когда они возвращались в подземный город, большую часть пути Оскар потратил на осторожное заглаживание обиды, невольно нанесенной ими старой амфибии.

Ужинать Оскар не стал. Текс, и тот едва поковырялся в тарелке и — чего с ним никогда не бывало — так ни разу и не притронулся после этого к своей губной гармошке. Мэтт провел вечер в молчании, сидя около лейтенанта Турлова.

Амфибия-старейшина послала за ними на следующее утро. Для начала, как водится, они обменялись приветствиями, а после этого она обратилась к Оскару:

— Маленькая мать, это правда, что твой «Гэри» тоже мертв, как и другой «Гэри»?

— Да, это правда, о благородная мать многих.

— И теперь без «Гэри» ты не можешь вернуться к своему народу?

— Да, это так, мудрая мать, мы погибнем в джунглях.

Старая амфибия замолчала и сделала знак одной из своих приближенных. Та подошла к ней со свертком, размер которого был чуть ли не вполовину ее роста. Мать многих положила пакет рядом с собой на возвышении и пригласила кадетов подойти ближе, после чего начала его разворачивать. Сверток был укутан в такое количество тряпок, что ему позавидовала бы и египетская мумия.

Наконец, закончив работу, старая амфибия протянула Оскару какой-то предмет.

— Это твое?

Кадеты увидели большую книгу. На обложке крупными золотыми буквами было вытеснено:

БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ «АСТАРТЫ»[55]

— Великий всемогущий Господь! — в изумлении прошептал Текс. — Этого быть не может!

— Ну конечно же. Пропавшая первая экспедиция. Значит, они все-таки долетели! — тоже шепотом сказал Мэтт.

Оскар молча смотрел на бортовой журнал.

— Это твое? — нетерпеливо повторила старая амфибия.

— Что? Да, конечно! О, простите меня, мудрая и благородная мать многих, эта вещь принадлежала матери матери моей матери. Мы — ее дочери.

— Тогда я передаю это тебе.

Дрожащими руками Оскар взял бортовой журнал и раскрыл его на первой странице. От времени бумага сделалась ветхой. Кадеты с благоговением смотрели на запись, которая открывала журнал: «Взлет», но особенно их поразил год — 1971.

— Господи Иисусе, — еле слышно выдохнул Текс. — Вы посмотрите, вы только посмотрите на это. Больше ста лет прошло!