Ракетный корабль «Галилей»

— Ах какие мы благородные! Ему будет совсем не вредно узнать свое новое социальное положение — морской свинки.

— Да, она его, должно быть, сильно возненавидела, — прокомментировал Мэтт.

— Собственно, а почему бы и нет? — сказал Текс. — Ее народ потерял с десяток, если не больше, своих — это что, по-твоему, шуточки?

— Вы оба ее не понимаете, — сказал Оскар. — Не собирается она его ненавидеть.

— А?

— Вот вы, к примеру, — вы стали бы ненавидеть собаку? Или кошку?

— Конечно, — ответил Текс. — Был у нас когда-то один старый кот, так я…

— Стихни, дай мне закончить. Я могу с тобой согласиться, но, извини, кота можно ненавидеть, только поместив его бессознательно на один уровень социальной лестницы, что и у тебя. А она не относится к Берку, как к… ну, как к человеку, потому, что он не придерживается обычаев. Вот мы — мы для нее люди, хоть мы и похожи на него. И это потому, что мы обычаев не нарушаем. А Берка она держит за опасное животное, вроде волка или акулы, которое надо либо посадить в клетку, либо уничтожить, а ненавидеть или наказывать бессмысленно!

— Как бы там ни было, — продолжал Оскар, — я сказал ей, что этот вариант невозможен, ему мешает некое эзотерическое, необъяснимое табу нашей религии. В общем, она больше не настаивала на своем предложении. Но я сказал еще, что мы хотели бы для перевозки лейтенанта взять корабль Берка. И она охотно нам его отдала. Завтра мы пойдем его осматривать.

— Господи, чего же ты сразу про это не сказал? Вешает, понимаете ли, всякую лапшу на уши!

Им пришлось вынести очередное подводное путешествие вроде того, какое они проделали, когда прибыли в подземный город. На этот раз сама «мать многих» отправилась с ними.

«Гэри» полностью соответствовал описанию, которое дал ему Берк. Это был действительно прекрасно оснащенный корабль с атомным двигателем. Но он был безнадежно разрушен.

Сам корпус сохранился полностью, если не считать наружного люка, который подвергся воздействию исключительно высокой температуры или какой-то невероятно едкой жидкости, а может, тому и другому сразу. Мэтт так и не смог понять, какова природа такого поразительно мощного воздействия на специальную сталь наружной обшивки, и еще раз напомнил себе, что венерианцы — совсем не какие-то там лягушки, или тюлени, или выдроподобные твари, как показалось ему сначала из-за земных предрассудков.

На первый взгляд и внутренние помещения корабля выглядели нормально, пока кадеты не увидели, что творится в рубке управления. Для амфибий даже простейший дверной засов являлся полнейшей загадкой, и поэтому, обыскивая корабль, они просто-напросто прожигали люки — включая люки, ведущие в отсеки гироскопов и автопилота. И в результате все проходившие там кабели — вся нервная система корабля — превратились в массу обожженного, расплавленного металлолома.

Но все равно они потратили еще три часа, чтобы окончательно убедиться, что для приведения корабля в работоспособное состояние нужна как минимум космоверфь. В конце концов они оставили все надежды и с тяжелым сердцем отправились назад. Оскар тут же предложил «матери» идею вытащить из болота утонувший джип. Раньше он об этом даже не заговаривал — вариант с «Гэри» казался ему замечательнее всего. Разговору со старой амфибией сильно мешали трудности с языком: в ее языке не было слова для понятия «средство передвижения», а для понятия «ракетный корабль» — тем более. Но положение облегчалось тем, что имелся «Гэри», на который можно было сослаться как на пример.

Поняв наконец, чего от нее хотят, мать города сразу же отдала нескольким «дочерям» приказ плыть к тому месту, где когда-то подобрали кадетов. По мусору, который там оставался, кадеты сначала убедились, что это то самое место и есть, а затем Оскар отвел амфибий туда, где погиб джип. Больше жестами, чем словами, он объяснил, что здесь произошло, показал на берегу следы хвостовой части джипа и отмерил шагами приблизительные размеры утонувшего судна.

Повелительница земноводных обсудила проблему со своими помощницами (кадеты, пока все это тянулось, ждали — их не исключали из беседы, их просто как бы не замечали) и тут же приказала всем возвращаться: приближалась ночь, и даже амфибии не решались оставаться в джунглях Венеры после наступления темноты.