Ракетный центр Третьего рейха

Последующие дни мы занимались обустройством новых кабинетов департамента BGS в заброшенных казармах лагеря Карлсхаген. Как только мы вернулись к работе, сразу же занялись восстановлением площадей и аварийным ремонтом крыш, не внося внешних изменений, устранением незначительных повреждений, не меняющих внешнего вида зданий. Значительно больше усилий мы потратили на восстановление линий электропередачи, кабелей и железнодорожных путей. При восстановлении автодорог проводились только самые необходимые работы.

Вскоре пошли слухи о том, что, дабы компенсировать задержки из-за ремонтных работ после воздушного налета, строительство современных моделей ракет приостановят, а все усилия сосредоточат на усовершенствовании A-4 и ее младшем брате под названием Wasserfall – «Вассерфаль» («Водопад»). «Вассерфаль», или C-2, представляла собой крылатую зенитную ракету с вертикальным запуском, как A-4, и могла поражать цель с земли, будучи управляемой с помощью рычажной радиопередающей системы. По слухам, предполагалось продолжать разработку и небольшой зенитной ракеты залпового пуска, известной как Taifun – «Тайфун».

В отличие от множества слухов, присущих большим производствам вроде Пенемюнде, перечисленные выше слухи были обоснованными. Скорее всего, из-за необходимости сконцентрировать усилия на разработке определенных видов ракет спустя некоторое время Хартмут Кюхен зашел ко мне в кабинет.

– Представляешь, – выпалил он после короткого приветствия, – меня только что назначили главным инженером ИС-7! Мне нужен помощник-инженер. Ты согласен со мной работать?

– Согласен ли я? Что за вопрос! Конечно согласен.

Наконец-то! Мои ожидания оправдались раньше, чем я надеялся. Подобное назначение позволит мне быть в центре событий в опытно-конструкторском отделе – крупнейшем и наиболее совершенном отделе во всем Пенемюнде.

Но тут моя радость сменилась огорчением. После того как Мюллер оставил департамент BGS и устроился на должность члена консультационного совета национального развития, я возложил на себя часть его обязанностей. Я мечтал о предложении, сделанном мне Хартмутом, но сомневался, что меня отпустят из департамента. Я высказал свои опасения Хартмуту, и он усмехнулся:

– Ну, придется кое-кого уговорить. Я обсуждал твое назначение с фон Брауном и убедительно рассказал ему о твоих способностях. Он согласился поговорить с Маасом о твоем переводе. Маас упрямец, я знаю. Позвони мне, когда он придет на работу завтра утром. Мы нападем на него неожиданно.

Ранним утром следующего дня я позвонил Хартмуту, как мы и договорились. Через несколько минут из Строения-4 пришли Хартмут и фон Браун. Хартмут ждал за пределами кабинета Мааса, а фон Браун вошел к нему. Через некоторое время вызвали меня. Я впервые внимательно рассмотрел фон Брауна. Он встретил меня очень дружелюбно и крепко пожал руку. Из-за непредсказуемых дождей, идущих в последнее время, на нем было небрежно расстегнутое форменное кожаное пальто сотрудников Пенемюнде. Голубоглазый блондин с решительным подбородком, он выглядел моложе своих лет. Пока Маас продолжал обсуждение, фон Браун откинулся в кресле и стал с любопытством меня рассматривать, по-детски, невинно, лучезарно и доброжелательно.

Маас казался несколько раздраженным. Он говорил со мной обиженным тоном, и я почувствовал себя немного виноватым. Прошло всего несколько дней с тех пор, как я наконец получил разрешение от VKN носить гражданскую одежду. Маас впервые видел меня без формы. Я специально не надел военную форму, ибо не хотел, чтобы Маас психологически на меня давил, что бессознательно делали некоторые гражданские лица в руководстве Пенемюнде в общении с военными.

Я вдруг понял, что рассеянно слушаю Мааса. Вернувшись в реальность, я услышал, как он говорит, будто считает, что я искал другую работу из-за того, что меня не повышали по службе и, возможно, из-за заработной платы. Я искренно заверил его, что он не прав, ибо меня очень привлекает предложенная мне новая работа.

Вежливо, но твердо вмешался фон Браун:

– Я конечно же ценю ваше согласие мне помочь, господин Маас. Я думаю, мы договоримся, что господин Хуцель будет работать со следующей недели на полставки и у вас, и у меня, пока вы не найдете ему замену. Ну, я должен идти. Еще раз огромное вам спасибо.

Фон Браун резко поднялся. Улыбаясь, он пожал руки нам обоим и ушел, не дав Маасу возможности ни согласиться, ни отказать.