Ракетный центр Третьего рейха

Однако мгновенное очарование испарилось, когда я узнал, что зять моих друзей совсем недавно погиб на фронте. Я пробыл у них совсем недолго и через несколько дней вернулся в Пенемюнде. Я написал Ирмель о печали, омрачающей увиденную мной природную красоту, желая облегчить душевные страдания.

Кабинет Магнуса в северном крыле Строения-4 был предельно простым, но большим. После сильных повреждений во время бомбежки отремонтировали только самое необходимое. Стены просто оштукатурили, без покраски, в офисе было мало мебели и отсутствовали ковры. Позже, когда Магнус ушел, я повесил на стену несколько фотографий, чтобы разнообразить обстановку. 8 сентября 1944 года мы с Магнусом разбирали корреспонденцию фон Брауна. Дверь кабинета была закрыта, чтобы нас никто не беспокоил. Его секретарша, фрейлейн Бейсе, следила за тем, чтобы к нам никто не заходил. Обработав письма и докладные записки, мы расслабились и, откинувшись на спинки стульев, неформально беседовали о работе. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась фрейлейн Бейсе с газетой в руках.

– Простите, господин фон Браун, но… Посмотрите! – Она повернула газету так, чтобы мы прочли заголовок.

«Фау-2 бомбят Лондон».

Мы с Магнусом поспешили в кабинет его брата. Новость уже распространилась, и в кабинете фон Брауна быстро собирался инженерный персонал, слышались возбужденные разговоры. Фон Браун заговорил энергично и трезво. До развязки событий было еще далеко. Фау-2 не была до конца усовершенствованной ракетой. Следовало устранить специфические проблемы, несмотря на преувеличенную пропаганду гитлеровского правительства. Пропаганда неизбежно утрирует реальное положение дел, однако необходимо, чтобы пропагандисты знали о реальной ситуации. А в этом мы сильно сомневались. Мы опасались, что Йозеф Геббельс и его люди верят в то, что сами говорят о Фау-2. Взять хотя бы неоднократные упоминания о Фау-2 как о чудо-оружии и легендарное замечание Геббельса, обратившегося к генералу Фрайбе меньше недели назад: «Генерал, жаль, что немецкий народ не знает, как мы близки к окончательной победе!»

Фон Браун был реалистом.

– Не будем забывать, – обратился он к возбужденным инженерам в своем кабинете, – что мы только в начале новой эпохи, эпохи космических полетов. Перед нами очередная демонстрация печального факта. Очень часто важные открытия не могут воплотиться в жизнь, пока их не применят в качестве оружия.

Я и, по моему убеждению, большинство собравшихся остро ощущали, как тщательно фон Браун подбирает слова. Недавно он пострадал от доноса шпионов СС, посланных в Пенемюнде Гиммлером. Они утверждали, что фон Браун ведет подрывную деятельность, предпочитая «фантастические космические полеты», а не военную деятельность. Донос основывался на фразах, вырванных из контекста во время его выступления на собрании в Цинновице. Тем не менее фон Брауна и еще двух сотрудников увезли под конвоем в Штеттин и посадили под арест. Им удалось избежать преследования только благодаря яростному вмешательству генерала Вальтера Дорнбергера. Предъявленное им обвинение было, вне сомнения, нелепым. К ракетам во Второй мировой войне относились так же, как к самолетам в Первой мировой войне, но посмотрите, что случилось с авиацией в первое пятидесятилетие полетов. Все мы мечтали и верили, что в один прекрасный день благодаря нашей работе осуществится полет в космос. Я всегда полагал, что арест фон Брауна был скорее тактическим приемом Гиммлера, желающего взять власть над Пенемюнде (чего он в итоге и добился), а не реакцией на уличение фон Брауна и других инженеров в нелояльности.

Время шло, а я все отчетливее понимал, что фактически моя работа связана, по крайней мере отчасти, с дефицитом рабочей силы, оборудования и времени. Словно я пытался собрать головоломку с постоянно уменьшающимся количеством частей. Много времени отнимали транспортные проблемы: каждый день приходили заявки, отказы, обоснования, объяснения. Иногда требовалось получать больше специальных разрешений на использование норм довольствия, бывали обвинения в несанкционированном использовании транспорта, возникали реальные случаи и выдвигались ложные обвинения в подпольной торговле государственной собственностью и т. д. и т. д. Появлялись постоянные проблемы с поставками спирта для ракет, который мы смешивали с бензином, поступающим в ограниченном количестве. Кстати, транспорт на этой смеси работал без перебоев.

Возникли две серьезные проблемы с техническими чертежами – синьками, содержащими подробное описание результатов всех наших усилий. Начиная с запуска в массовое производство Фау-2 и ее будущих модификаций на «Миттельверке», мы всегда хранили в Пенемюнде полный комплект чертежей с последними обновлениями. Их следовало защищать любой ценой от диверсии, воровства или действий противника. После недавних воздушных налетов отдел проектирования эвакуировали в Кёльпинзи – дальше на юг острова. Хранилище с чертежами следовало стеречь, и я дважды обращался по этому поводу к майору Хайгелю.

– Я сделаю все, что смогу, – ответил он во второй раз.