Ракетный центр Третьего рейха

Этот инцидент заставил обратить внимание на проблемы межличностных отношений, которые возникали время от времени, особенно после того, как Пенемюнде стал частным предприятием под руководством человека из компании «Сименс». В конце концов по негласной договоренности мы перестали выносить на обсуждение на совещаниях со Штойхом зарождающееся проблемы, если к этому не вынуждали обстоятельства. Именно фон Браун хотел, чтобы в новой организации не возникало трений, а особые приказы Штойха исполнялись быстро и эффективно. В действительности Штойх сравнительно редко вмешивался в производственный процесс.

В Пенемюнде проводилось много совещаний: у Штойха, часто бесполезные политические собрания, исключительно информативные заседания фронтовых технических групп, на которых решались определенные задачи, и, наконец, спокойные и эффективные «объединения» умственных усилий, проводимые фон Брауном. Именно эти совещания я считал самыми полезными и стимулирующими.

Фон Браун работал запоем. Он сравнительно редко созывал совещания, но, когда они проводились, на них обсуждались многие вопросы. Фон Браун не просто проводил совещание, а вел его осознанно и бойко. Он не понаслышке знал большинство проблем, а те немногие, в курсе которых не был, решал инстинктивно, благодаря долгой и успешной работе в отрасли. Он неоднократно демонстрировал способность последовательно и непосредственно вникать в суть проблемы или ситуации и обычно, разъяснив ситуацию всем присутствующим, уже имел готовое решение, которое почти всегда получало единогласную поддержку присутствующих. Время от времени те, кто общался с ним случайно или был наслышан о его репутации, говорили, что фон Браун – политик (не иначе!), лучший технический специалист, дипломат и просто «умелый руководитель». В Пенемюнде, а после в США он подтвердил все то, что о нем говорили. Но прежде всего он был лидером: благодаря не демагогии, а мужеству, самоотверженности, энтузиазму, блестящему уму, мудрости, опытности и умению выражать свои мысли.

Фон Браун заставлял своих сотрудников работать на износ, но и себя не щадил. Работу следовало исполнять в установленный срок, используя имеющиеся средства. Когда сроки сократились, материалы стали дефицитными, а высшее командование начало требовать одновременного увеличения дальности действия ракеты, боевого заряда и точности попадания, мы работали все больше, наскоро и без подготовки находя решения. Тогда мы поняли, что новая эпоха не рождается, а уже наступила. А нам пришлось закладывать ее основу.

Глава 11. Гибель Пенемюнде

В настоящее время ситуация на фронте быстро менялась. Советские войска подходили к Германии с востока и севера. Союзники зажимали Германию в тиски, наступая с юга и запада; жизненные силы выкачивались из страны капля за каплей. Все наши действия, мысли и инженерные усилия находились под влиянием стремительно меняющейся военной обстановки. Германия неуклонно теряла подконтрольные территории, а возрастающая мощь бомбардировок союзников нарушала и разрушала производственный процесс и транспортное сообщение, от которого зависела наша работа. Мы испытывали дефицит во всем: в сырье, материалах, промышленных деталях и людях.

Между тем успехи союзников во Франции заставляли нас эвакуировать батареи пусковых установок все дальше на север – в Голландию, дальше и дальше от Лондона. Мы были вынуждены применить все возможные средства, чтобы увеличить дальность действия ракет. В настоящее время нам приходилось работать над увеличением емкости топливного бака, а следовательно, требовать дополнительных поставок топлива и увеличивать время работы двигателя. Все эти изменения влияли на ракету в целом, и от нашего инженерно-технического персонала требовалось больше таланта и фантазии, чем при разработке совершенно новой конструкции. Мы не только стремились запустить усовершенствованную ракету в серийное производство, но и пытались сделать так, чтобы изменения не замедлили производство. Против нас было два фактора: нехватка времени и нормированные проектные ограничения.

Во время работы мы столкнулись с новым и совершенно непредвиденным явлением, которое назвали Luftzerleger – «разрыв в воздухе». Многие ракеты поражали цель, не сохраняя своей целостности, то есть разваливались перед нанесением удара. Запуская A-4 над Балтийским морем, мы не замечали этого явления. На воде всегда оставалось пятно краски, а то, что иногда этих пятен было несколько, мы объясняли явлением дисперсии под водой после удара.

Но потом мы начали проводить запуски с поражением наземной цели – из Близна на юго-западе Польши в безлюдный, болотистый район Припяти. Вскоре мы обнаружили явление разрыва в воздухе. Мягко говоря, нас беспокоила регулярность, с которой перед попаданием в цель ракета разваливалась на части, и они рассеивались по большой территории.