РАКЕТЫ И ЛЮДИ

Двигатели, прошедшие огневые технологические испытания в Леестене, после сушки и профилактики отправлялись в Нордхаузен на «Миттельверк». Сюда же поступали и турбонасосные агрегаты, прошедшие испытания на специальном стенде. Соединение турбонасосных агрегатов с двигателем проводилось на сборке ракеты. Такая технология была вынужденной и себя не оправдала. У нас с самого начала ракетного производства на сборку ракеты подается вся двигательная установка, т.е. двигатель, спаренный с системой подачи – турбонасосным агрегатом. Дело в том, что выходные характеристики двигательной установки в целом определяются при их совместной работе.

Уже в июле Арвид Палло стал «огневым» хозяином Леестена и начал налаживать огневые испытания. На подземном складе было обнаружено свыше 50 новеньких, подготовленных к испытаниям камер сгорания. На подъездных железнодорожных путях были найдены в полной сохранности вагоны с имуществом, вывезенным из Пенемюнде. Здесь было 15 железнодорожных вагонов с двигателями для А-4, платформы с наземным оборудованием, в том числе установщики – «майлервагены», тележки для перевозки ракет, цистерны для перевозки и заправки жидкого кислорода, заправщики спирта и много другого из наземного хозяйства. Это были очень ценные находки. Палло договорился с военными властями об их охране. В Леестен зачастили высокие гости, которые не отказывались и от дегустации ракетного топлива: благо это был этиловый спирт высшей очистки.

Весь период с июля по сентябрь наши двигателисты изучали и осваивали технологию испытания и регулировки двигателей. Было проведено свыше 40 огневых пусков на различных режимах. К удивлению немцев наши испытатели оказались более смелыми и вышли далеко за пределы режимов по регулированию тяги, которые были разрешены. При этом было обнаружено, что двигатель А-4 может быть сильно форсирован – вплоть до тяги 35 т. Были отработаны технология замеров тяговых характеристик, расчет и подбор бленд, проливки кислородных форсунок, экспресс-анализы химических и физических свойств горючего для камеры сгорания и компонентов для парогазогенератора, проливки спиртовых форсунок и т.д.

Испытательная работа, описание которой составило 22 папки отчетов, была прервана командой о подготовке к огневому пуску на Ленинских горах в Москве. Всю работу следовало проделать за один месяц. Арвид Палло принял правильное решение, которое затем одобрил появившийся в Леестене в октябре Валентин Петрович Глушко. Ракета, которая собирается в Кляйнбодунгене, оснащается камерой, прошедшей огневые испытания в Леестене. Для установки ракеты в Москве здесь конструируется и изготавливается специальный стенд. Он оснащается необходимым для подготовки и запуска оборудованием: баллонами высокого давления, баками для спирта и кисторода, всеми трубопроводами и клапанами, выносными пультами для управления запуском двигателя.

С помощью советской военной администрации Тюрингии и местных властей, используя в качестве стимула ракетный спирт, удалось за месяц в Заафельде все спроектировать, изготовить и испытать. Мы отправили две собранные без двигателей ракеты в Леестен. Там они были доработаны, укомплектованы и примерены к стенду. Эшелон со всем хозяйством для организации огневых испытаний в Москве составил 16 вагонов. Палло сам возглавил эту ответственную экспедицию и героически пробивался через территорию Польши и забитый до отказа вагонами Брест. Наконец добрались до Белорусского вокзала Москвы. Здесь военные власти, приняв весь эшелон, отпустили Палло и всех сопровождающих на все четыре стороны.

Пока экспедиция двигалась из Германии, преодолевая десятки препятствий, затея с огневыми запусками на Ленинских горах была кем-то из членов политбюро доложена Сталину, не получила одобрения, и на этом все кончилось…

С отъездом Исаева и последующим отъездом Палло руководство всем двигательным хозяйством взял на себя Глушко, а непосредственным начальником Леестенской базы стал его будущий заместитель по испытаниям Шабранский. Валентин Петрович Глушко прилетел в Берлин одновременно с Королевым. Они вместе работали в спецтюрьме НКВД в Казани. Там Глушко значился главным конструктором двигательных установок для самолетов, а Королев – его заместителем по испытаниям. Оба они не любили вспоминать этот период своей совместной деятельности. После частичного снятия запретов на исторические публикации по ракетно-космической технике Глушко приложил много усилий для выпуска исторической и популярной литературы. И в одном из наиболее солидных трудов – энциклопедии «Космонавтика» – он упоминает: «В 1942-46 Королев работал в КБ (см. ГДЛ-ОКБ) зам. гл. конструктора двигателей, занимаясь проблемой оснащения серийных боевых самолетов жидкостными ракетными ускорителями…