Ракшасье счастье (СИ)

- Нет, Ровена, нет. Я знаю, что мне уже не увидеть парусов лынелей в порту. Я не могу больше приказывать тебе, но смиренно прошу: хотя бы выслушай меня. Пожалуй, я надоедаю тебе советами в последний раз. Избавься от Шандора, он опасен. Но сделать это надо так, чтобы он не достался другим. Что касается Таллиса, он отличный страж. Его следует использовать по назначению, пусть сражается. А в доме нужен мужчина чистой крови. Когда-то я выбрал тебя не за красивую задницу, и даже не за то, что ты этла. Мне показалось, что у тебя есть кое-что в голове. Надеюсь, я в тебе не ошибся, и ты поступишь, как надо. Это всё. Дальше думай сама.

И, поднявшись, Виелин тяжело зашагал прочь. Впервые за долгое время он не обернулся, чтобы поклониться в дверях.

========== Нарья ==========

Пять седьмиц промелькнули незаметно. Сушь превратила улицы в раскалённые жаровни, вся жизнь переместилась в дом.

После неприятной встречи в саду ракша держалась с Таллисом подчёркнуто холодно, хоть и требовала, чтобы он проводил ночи в её покоях. На Джулекку же она больше не обращала ни малейшего внимания. Таллис по-прежнему заглядывал к Джу по вечерам, но теперь они были осторожны: ближе к полуночи Джу неизменно выпроваживала его, не позволяя расслабляться и засыпать. Виелин больше не появлялся вестником утра у них на пороге.

Виелин вообще теперь редко где-либо появлялся. Все дни напролёт он проводил в саду, а заботы по поддержанию дома в порядке свалились на плечи его ученицы. Сперва Джу за это на него сердилась, затем привыкла, и под конец ей даже стало казаться, что в одиночку она управляется с нехитрым хозяйством дома намного проще и быстрее. Если Виелина внезапно посещало желание ей помочь, он умудрялся вокруг любого пустяка создать такой ворох бесполезной суеты, что Джу невольно приходила в ярость. Дождавшись, когда старик, наконец, уберется обратно в свой сад, она всякий раз вздыхала с облегчением, но вместе с тем чувствовала на душе и какую-то смутную неловкость. Всё же именно после её лечения в Колодце силы Виелин заметно сдал. Он похудел, осунулся, сделался вял, рассеян и забывчив, и, заглянув среди дня к нему с каком-нибудь важным вопросом, Джу нередко заставала его спящим в траве.

Сад между тем изменился, стал прозрачнее и заметно суше. Три старые красивые муррайи засохли, их остовы густо заплело цветущим вьюнком. Тамариксы и ракитник, наоборот, сильно разрослись. Прозрачные заросли радовали глаз, но почти не давали тени. Зато ручей спрятался за высокой стеной тростника, а над ракшиным камнем раскинула тонкие серебристые листочки дикая маслина. В траве по ночам громко стрекотали сверчки.

Как-то поздним вечером Джу с Таллисом сидели на краю жилого поверха, свесив ноги в сад. Давно было пора попрощаться, но они всё оттягивали момент расставания и просто, обнявшись, слушали сверчков. Наконец, Таллис зевнул и грустно сказал:

- Жаль, что мне нельзя остаться с тобой…

- Ты это брось, - забеспокоилась Джу, - Ракша рассердится.

- Да не нужен я ей. Так просто, из вредности требует, чтобы я каждую ночь подпирал хребтом порог. А постель ей теперь греет зараза Шан.

- И ты это спокойно терпишь?

- Приходится. Ровена мне запретила трогать гада, а то я бы с ним поговорил. Ну да ладно, успею. Или, может, уже нет… Вот оторвут мне в Кангарре башку…

Джу тут же пихнула его кулаком в бок.

- Эй! Это ещё что за настроение? Ну-ка поднимайся, вали отсюда спать, и не вздумай больше такое говорить! Ты всех там порвешь на тряпки и вернёшься живым и здоровым. Понял?

- Да, - сказал Таллис и потерся щекой об её щёку, - Раз ты так говоришь, значит, так всё и будет.

И он ушел наверх, к ракше, а Джу, возвращаясь к себе, подумала, что в последнее время она, увлёкшись своими делами, совсем перестала следить за происходящим в доме. “Пожалуй, пора наведаться в мастерятник, - размышляла Джу, укладываясь на кушетку, - Мари точно знает, что у нас нынче за погода на небесах.”

С утра Джу длинной щепкой зацепила пару ниток на подоле платья и двинулась в мастерятник - чинить образовавшуюся мизерную дырочку. Марисса была одна. Она стояла у ткацкого стана и с кислым видом наматывала нитку на челнок.

- Привет, - окликнула её Джу, усаживаясь на пороге, - Как дела?

- Как сажа бела, - хмуро буркнула Марисса, - Сама не видишь?

И она, приподняв подол платья, показала Джу гладкий стальной браслет на лодыжке. От этого сомнительного украшения через всю мастерскую по полу тянулась цепь, приклёпанная свободным концом к массивному кольцу в стене.

- Ого, - искренне удивилась Джу, - Это тебя Шан повоспитывать решил?

- Если бы… Красавчика я бы как-нибудь разжалобила. Это всё ракша.

- Ей-то ты чем сумела насолить?

- Она поймала меня в Колодце. И главное, если б я сама хоть капельку силы утянула! Нет же, просто у меня в руках был заряженный Шанов амулет! Теперь попробуй, докажи, что проклятая ящерка не моя… Думаю, Шан меня нарочно подставил.

Джу сочувственно кивнула:

- Вот гад! Знаешь, он за нами с Талом тоже следил и настучал ракше, когда мы однажды завалились спать у источника.