Раксис

Бабуля Андрея, как оказалось, умела держать язык за зубами не хуже матери Сашки. Ни одна живая душа не знала, кто именно отец ее ребенка. И уж тем более никто не знал, что она — сердар. Догадка об этом мелькнула у Андрея после слов Джокера, что не более одного процента людей в состоянии открыть Врата. А каким бы слабым сердаром ни была бабуля, Врата она точно умела открывать.

Об этом говорилось в письме, отрывок из которого Андрей показал Сашке зимой. В письме, которое вернулось назад, потому что адресат выбыл. Адресовано письмо было Механику. В нем бабуля окончательно давала Механику от ворот поворот и сообщала, что вернулась, но искать встречи с ней не надо. У нее теперь другая жизнь. А туда (как было написано в письме) она никогда уже не вернется, потому что уничтожила свое средство передвижения.

Сашкину раковину изъяли сразу, как только они очутились в больнице и едва полицейские увидели, что она не регистрирована. Правда, через день ее вернули, уже с утолщением по ободку. На вопрос Андрея, как именно определяется, чьей раковиной открылись Врата, полицейский ответил, что каждая раковина обладает уникальным спектром свечения, а по периметру Внешней Границы стоят измерительные датчики.

Потом Андрей пристал с расспросами к Сашке, как ему самому удалось запустить раковину. У Сашки не было никакого желания описывать свои переживания по пути к обрыву, и он, подумав, дал аналогию.

— Мы не можем открыть другие миры, потому что мы — часть своего мира. Я вычитал эту фразу в одной из твоих книжек, что ты давал мне три года назад, — сказал Сашка. — Я ее запомнил, потому что очень хотел попасть тогда сюда.

Андрей заморгал.

— Ну? — бросил он неуверенно. — Не вижу в этом секрета. Это всё?

Он внимательно поглядел на Сашку, тот слабо улыбнулся.

— А позже Пал Палыч на «Красной Реке» сказал почти то же, но немного иначе… Пока мы ждали спасателей. Он сказал: мы не можем попасть в другие миры, пока мы часть своего мира. Разницу видишь?

Андрей крепко задумался. Сашка ждал. Затем Андрей уставился на него круглыми глазами, не хуже Маши.

— Бе-едный! — протянул он с сочувствием.

Сашка кивнул.

— Но это же невозможно! — хлопнул Андрей по постели. — Какой психикой надо обладать, чтобы ходить туда-сюда по этому пути?

Сашка дернул плечом.

— Ну, у Хавелока же выходит!

Андрей отвалился на минуту на спину и снова повернулся к Сашке, подперев рукой голову.

— А всё-таки тебе стоит покраситься, а то ты похож на молодого сумасшедшего, — сказал он. — У тебя волосы белые, как снег. Еще сделать красные глаза, выколоть на лбу «сердар», и можно людей пугать до икоты, как я Самоходова.

В это день Горгулья потратила на Сашку не меньше времени, чем на Андрея. Она прослушала его легкие, дала ему дунуть в ту штуку, в какую он дул в башне, назначила на следующее утро последний осмотр и ушла. Она относилась к Сашке столь же сердечно, как к Андрею, и всё-таки он не мог отделаться от впечатления, что она воспринимает его исключительно как детеныша обезьяны. Той самой гориллы из зоопарка.

Уже в дверях Горгулья сказала:

— К вам посетитель, мальчики. В его присутствии положено вставать, но вам разрешается оставаться в постелях. Обращайтесь к нему Ментор, и будьте вежливы!

Она открыла дверь и, склонив голову, впустила в палату невысокого, коротко стриженного светловолосого мужчину в самом обычном деловом костюме. Увидев его, Андрей с Сашкой выпрямились на койках — перед ними стоял Вайларк.

От него прежде всего веяло спокойствием. Его лицо его было изуродовано шрамом от уха до подбородка, и, возможно, поэтому он не улыбался, хотя вид имел вполне доброжелательный. Сашка подивился, что за оружие нанесло это увечье, ведь на самом Сашке после меча Мастера следа не осталось, а на руке Андрея была слабо различима лишь белая полоска не толще рыболовной лески.

В выцветших от старости умных глазах Вайларка светилась симпатия.

— У меня для тебя хорошая новость, — сказал он Андрею, когда они обменялись рукопожатием.

На тыльной стороне правой ладони Ментора выделялись обширные пятна незагорелой кожи. Говорил Вайларк хрипло и отрывисто, разбивая предложения на короткие фразы.

— Твой дед оправдан, суд состоялся сегодня. Его вины в случившемся не нашли — скорее, он получается спасителем человечества.

Вайларк поставил стул посреди палаты и сел так, чтобы видеть обоих ребят. Руки он положил на колени. На безымянном пальце левой руки блестел простой серебряный перстень.

— Поэтому завтрашнее заседание будет коротким, но следом за ним будет другое.

Он перевел взгляд на Сашку. К симпатии примешалась тревога.

— Будет рассматриваться дело, где ты главный обвиняемый в покушении на государственную собственность. За такие преступления у нас судят с шестнадцати лет.

Андрей с Сашкой переглянулись: «Хранилище!».

Вайларк продолжил: