RAL (СИ)

— Все очень плохо, — констатирует Хенджин, закончив разговор, — он хотел колеровку по какой-то древней палитре, а у тебя проставлены просто цифры и на складе заколеровали по ралу. Цвета вообще не совпадают с нужными и выкупать клиент это не будет. Нужно идти к Чонину, пусть скажет, как действовать дальше.

Черен обреченно вздыхает, думает, что перед смертью не надышаться и решительно встает со стула, готовая понести справедливую кару. Доселе она ни разу за всю свою жизнь не бывала вызвана на ковер к начальству, потому как всегда выполняла взятые обязательства. Все бывает впервые.

Чонин хмуро перебирает деревянные бусины четок, когда выслушивает их явку с повинной. Смотрит заказ и ошарашенно цокает.

— Но зачем же ты вообще проставила коды? — спрашивает он с возмущением. — Ты могла не ставить ничего, максимум, на доставку бы опоздали, компания бы компенсировала, а это… Госпожа Пак, я очень разочарован.

Его лицо действительно выглядит расстроенным, а Черен одновременно неприятно, что ее распекает этот юнец, и обидно, что он полностью прав. Если бы она не сделала ничего, было бы лучше, чем так. Справедливый упрек.

— Думала, что приду на работу пораньше и успею поговорить с клиентом, — практически бубнит себе под нос.

— И что пошло не так?

— Проспала.

Черен видит едва уловимое осуждение и непонимание в глазах руководителя, а на Хенджина она старается вообще не смотреть. Оправдание на уровне второго класса начальной школы, ей богу. Еще бы сказала, что собака съела проездной на метро. В комнате повисает гнетущее молчание. Первым его нарушает Чонин.

— Звоните на склад, пусть колеруют новые банки в нужные клиенту цвета. — он вздыхает, трет переносицу то ли от усталости, то ли от кретинизма подчиненных. — По поводу убытков мне нужно переговорить с Чаном. Идите работать. Хенджин, проследи, чтобы с этим заказом все было в полном порядке.

Хван кратко кивает, разворачивается и произносит одними губами, глядя в лицо Черен: «валим отсюда». Они молча идут до своего места.

В офисе уже, похоже, все в курсе, что у них какие-то проблемы, каждый второй бросает заинтересованные взгляды, но никто не подходит, чтобы расспросить, ибо работы дофига. Но к руководителю Яну обычно никто посреди смены прогуляться не ходит без веской причины, тем более вдвоем.

Черен, белая как мел, медленно садится за стол, выводит компьютер из спящего режима, надевает гарнитуру. Ее лицо не выражает ничего, мыслей в голове также нет. Первая серьезная ошибка основательно выбила ее из колеи.

— Это уже произошло, успокойся, — Хенджин сочувственно смотрит на Черен и от этого ей хочется зарыдать. — Как-нибудь вырулим ситуацию.

— Я такая дура…

— Бери себя в руки, еще целый день впереди. Все могут ошибаться.

Она ничего не отвечает, лишь пялится в монитор и уныло открывает почту.

Хенджин ставит себе отметки в блокноте, садится за компьютер и начинает исправлять то, что провалила Пак, параллельно ставя себе галочку, проверить за ней текущие чеки, мало ли, что можно напортачить в таком состоянии.

День обещает быть долгим.

***

— Ну ты даешь, мать, — Чанбин с громким стуком ставит стакан с пивом на стол, игнорируя специально выданную подставку.

Слишком резкое движение и брызги пенного разлетаются ему на лицо и руки, благо не долетают до остальных. Со вытирает рукавом рабочей рубашки рот и неаккуратно размазывает лужу из-под стакана сухой салфеткой. Феликс смотрит на все это действо с нездоровым блеском в глазах, но это ускользает от внимания окружающих, слишком занятых обсуждением произошедшего.

После тяжелого дня они единогласно проголосовали в общем чате за пункт «нажраться в ближайшем пабе». В этом опросе, правда, не было альтернативных выборов, но они никому и не были нужны.

— Не знаю, зачем я это сделала, — ноет уже пьяненькая Черен, — тридцать банок! Вот уродство.

Она шмыгает носом, подтягивает к себе поближе коллективную бутылку соджу, наливает в стопку и опрокидывает в себя. Хенджин заботливо подает ей бокал пива, чтобы запить.

— И чего они решили? — Феликс, утонченная натура, заказал себе яблочный дайкири и тянет его, очень натурально изображая элиту. Со стороны выглядит элегантно, если не знать, что предыдущий час он, как и все, хлестал пиво, иногда занюхивая макушкой Чанбина вместо калорийных снеков.

— Решили, что будут вычитать стоимость краски из моей зарплаты, — она уже хлюпает носом, обиженная и расстроенная несправедливостью мира, — рассрочку на четыре месяца мне организовали, благодетели, блин.

— Сурово как-то для Бан Чана, — удивляется Феликс.

— Потому что у меня были все возможности не накосячить, и я ими не воспользовалась, — кисло цитирует руководителя Черен. — Грустная хуйня, короче.

Хенджин кивает, соглашаясь, и заказывает еще соджу, понимает, что боль этого дня может быть смыта только алкоголем. Сумма, которую Черен должна компенсировать, существенная настолько, что не хватило бы и двух ее зарплат.

— Что будешь делать с краской?

Вопрос Енбока ставит Черен в тупик, потому что она об этом вообще не думала.

— В смысле? — зависает она.