RAL (СИ)

— Пойдем, — он трет виски, имитирует усталость от ее кривляний, будто бы сам не смеялся над шутками про жопы еще в начале дня.

Уже в дверях Черен спиной ощущает чей-то взгляд, впрочем, не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться чей именно.

Тень Минхо, как тень отца Гамлета, незримо присутствует всегда и везде. Он наблюдает издалека, но теперь уже не подходит и не ищет контакта. Черен иногда кажется, что его, если можно так сказать, сталкерство, она придумала. Если бы не находились регулярные подтверждение ее опасениям, она бы решила, что сошла с ума. Но машина Минхо за углом ее дома — это факт, а не плод ее воображения. На всякий случай, она делает фотографии. Если Минхо окажется маньяком, его точно поймают и ее изуродованный труп будет показан по всем главным телеканалам страны, какая честь.

В остальном, Ли не проявляет себя никак, не мешает ей жить и ничего не требует.

В теле и душе Черен появилась легкость, и не известно, это от того, что она стала меньше есть и вследствие весить, или от того, что тяжелые переживания и мысли почти покинули ее. Она поняла, что с Минхо ей было хуже, чем без него. Этот короткий болезненный опыт навсегда останется в ее памяти, как нечто противоестественное. А начиналось так красиво, думается ей.

Черен тыркает пальцем в пахучую елочку и брезгливо поджимает губы: Хенджин экономит на ароматизаторе, потому что мало зарабатывает или потому что ему действительно нравится запах этой дешевой вонючки? Вопрос так и вертится на языке, готовый сорваться едким замечанием, но до сих пор есть грани, которые она не любит пересекать. Например, вопросы о финансах, столь болезненные для нее самой в первую очередь. Как бы она ни любила деньги, как бы ни стремилась к ним, но в последнее время на первый план вышли совершенно другие вещи и Черен иной раз кажется, что она стала совсем другим человеком.

Хенджин уверенно держит руль одной рукой и смотрит вперед, он выглядит расслабленным и отстраненным. Если бы Черен не знала, каким он бывает конченым придурком, то могла бы влюбиться прямо сейчас. Хотя, одергивает она себя, не могла бы. Любовь мгновенная — лишь изуродованная форма страсти, болезненная аддикция, никогда не ведущая к добру. Любовь настоящая — то, с чем она еще не сталкивалась. Черен уверена, что, если бы вся эта херня из дамских романов действительно существовала, ей бы не приходилось в каждые новые отношения заходить, сокрыв свое настоящее «я» под семью печатями.

Но с Хенджином она почти не притворяется, вдруг всплывает шальная мысль. Рядом с ним она не строила из себя дурочку с большими глупыми глазами, рядом с ним она не старалась быть женственной, рядом с ним не нужно изображать даму в беде, чтобы привлечь к себе внимание.

Черен задумывается всерьез, есть ли разница между дружбой и любовью? Или любовь есть сочетание крепкой дружбы и взаимного вожделения?

— Обо мне думаешь? — Хенджин глуповато посмеивается, делая резкий поворот налево. — Не держи в себе, я же вот тут, совсем рядом.

Пак раздраженно смахивает вдруг оказавшуюся на ее колене широкую мужскую ладонь и угрожающе шипит:

— Ты ходишь по тонкому льду.

— Да я не из пугливых, нуна, — отшучивается тот, но руку все же убирает, заметив опасный блеск в глазах подруги.

— Ты жив только потому, что ведешь машину, в которой находимся мы оба, — она больно щипает Хвана за бок и тот вскрикивает, резко дергается, благо пристегнут ремнем. — Не создавай аварийной ситуации, Джинни.

Вскоре они приезжают к ее дому. Черен проверяет экран мобильника, со вздохом отмечая, что на сборы осталось от силы полчаса: они договорились гулять в пабе в центре города и это неблизкий путь от ее халупы.

— Слушай, а ты успеешь к началу банкета? — спрашивает она с сомнением. Она знает, что он живет далеко от нее и сделал хороший круг, дабы подвезти.

— Я не поеду домой, — лукаво щурится Хван. — Могу тебя здесь подождать, поедем вместе. Или в гости пригласишь?

Черен глядит на него с подозрением, прикидывая в уме, а не хитрый ли это план, чтобы проникнуть в ее жилище? Но не оставлять же коллегу, что милостиво подбросил ее до дома, куковать одному на парковке, да и жалобное выражение лица, как у кота из Шрека, давит на чувство вины.

— Идем, — зовет она, выходя из машины.

Хенджин проходит уже давно знакомым путем к ней в квартиру даже не скрывая самодовольной улыбки. Черен оставляет его одного в кухне-гостиной, приглашая к самообслуживанию.

— Мне тоже чайку завари. Или кофе. Что найдешь, — бросает она напоследок, прежде чем скрыться в своей комнате.

Хенджин на самом деле внимательный, видит тысячу оттенков там, где для иного лишь палитра основных цветов, иначе не был бы таким хорошим художником. Он замечает в прихожей совсем не дамский складной черный зонт, тапки мужского размера и скудного дизайна. В гостиной, впрочем, никаких следов регулярного присутствия еще одного человека нет, скорее наоборот, ощущение запустения, и только крошки на придиванном столике и грязная кружка на нем говорят о том, что здесь живут.