RAL (СИ)

— Ты выглядишь очень подозрительно, — Феликс плюхается напротив и смеется от ее нелепой маскировки. — Рад тебя видеть.

— Привет, — голос у Черен садится, а на глаза наворачиваются слезы.

Она ужасно соскучилась, и не только по Хенджину, но и по Енбоку, и по Чанбину. Одним махом потерять и любимого, и друзей оказалось слишком сильным ударом. Она рада, что хотя бы Феликса ей удалось убедить в своей искренности, но то, что они не могут даже просто встретиться, не скрывая от всех остальных возобновившееся общение — расстраивает.

— Что ты нюни распустила, — качает головой Ликс, — у нас мало времени.

— Прости, — она шмыгает носом и отпивает остывший зеленый чай, — ты очень хорошо выглядишь.

Она не кривит душой и делает комплимент не из желания польстить. Феликс действительно выглядит здорово: платиновые волосы, отросшие до плеч и завязанные в небрежный хвостик блестят на солнце не хуже чем у моделей в рекламе шампуня; веснушки, которые стали еще ярче от безжалостного тайского солнцепека — настоящая изюминка для обычного корейца; руки в кольцах, тяжелые золотые часы на тонком запястье и рваная майка в сочетании с короткими шортами делают его похожим на актера или айдола.

— Спасибо. Я забронировал номер на двоих на твое имя, можешь заезжать. Только на двое суток, дальше там занято. Вечером мы собираемся сходить в бар при отеле, это твой шанс. Бежать ему будет особо некуда, может, поговорите нормально, наконец.

— Я тебе так благодарна…

— Надеюсь я не ошибся, — Феликс вздыхает, — потому что никто больше не доверяет тебе. Хенджин ведь добрался и до Субина, позвонил ему, и вообще много узнавал про тебя. С твоим прошлым ему сложно будет тебя принять, а я вижу, что ему хочется.

— Ты не ошибся, — его слова расстроили Черен, но одновременно с этим дали надежду. — Как он?

— Мы уже неделю в Таиланде, а он выходил из номера всего пару раз, наброски делал на вид залива, — Феликс отводит взгляд, — на работе он нормальный был, а в отпуске хандрит. Еле уговорил его сюда приехать, а получается, что только хуже сделал. Он, наверное, скучает по тебе, но тему эту поднимать отказывается. Со мной и Чанбином не делится ничем.

— Если бы он дал мне второй шанс…

— Попробуй, — Феликс поднимается со стула и бросает на нее оценивающий взгляд. — Только ни слова о моей помощи. И приоденься, выглядишь как мокрая мышь.

— Я нема как рыба, — улыбается Черен и встает, чтобы обнять друга на прощание. — Увидимся еще, значит?

— Увидимся, — кивает Феликс, — я побежал, меня Чанбин там совсем потерял, наверное.

Черен смотрит на его удаляющуюся фигуру и думает, как же прекрасно, когда есть люди, которые в тебя верят.

Единственная сумка с одеждой, которую она привезла позавчера с Пхукета, собрана за пару минут, потому что Черен почти ничего из нее не доставала. Она ждет возвращения Рико и думает, думает, думает.

Воспоминания о холодном взгляде, которым наградил ее Хенджин, прежде чем захлопнуть за собой дверь ее квартиры в последний раз, ранят сердце. Образы, как он оттолкнул ее от себя, когда пыталась удержать, вцепившись в ткань пиджака, заставляют вновь почувствовать себя униженной.

— Пожалуйста, останься, — она плачет, закрывает собой входную дверь, чтобы он не ушел.

— Отойди, я больше не могу тебе доверять.

Черен встряхивает головой, пытаясь прогнать осточертевшие мысли, сколько еще можно мотать эту пленку болезненного прошлого? Она просто надеется, что спустя столько времени Хенджин остыл. Они оба поторопились в свое время. Он — разрушить построенное, она — убежать как можно дальше.

Она пыталась откреститься от их короткого романа, от их чуть больше длившейся дружбы, она честно пыталась забросить чувства в подвал памяти, закопать новыми впечатлениями, да только не получилось. И пусть ни Хенджин ни она сама за полгода их отношений друг друга по-настоящему так и не узнали, но ведь они могли бы? По крайней мере Черен была с ним искренней, она полюбила и уверена, что Хенджин любил. Как знать, если бы скелеты из их шкафов вывалились не так внезапно, может быть, они смогли бы принять это прошлое друг друга без расставаний.

Но сделанного не воротишь, а в настоящем есть всего два способа жить дальше: пытаться смириться, забыть, либо побороться за то, что между ними было и еще может быть.

Первое Черен уже попробовала, промотавшись по жарким странам вынужденным экспромтом. Ни волны морей и океанов, ни алкоголь и новые знакомства не помогли ей забыть то чувство тепла и спокойствия, что она обретала с ним рядом. Скребущая тоска и одиночество сжирали ее с потрохами, сердце Черен тянулось обратно, в Сеул, где ее возлюбленный все также работал в той самой компании, что навсегда изменила ее жизнь, перевернув с ног на голову привычное существование.

Рико возвращается не один, а в компании какого-то миловидного тайского юноши, который что-то очень быстро и громко говорит на своем певучем языке, не обращая на Черен ни малейшего внимания. Наконец, он уходит, звучно хлопнув за собой дверью.

— И что это было? — недовольно морщится Пак.