RAL (СИ)

— А, не обращай внимания, — отмахивается Рико, но сам выглядит непривычно удрученным. —Что с отелем?

— Феликс забронировал нам номер на сегодня и завтра, надо ехать.

— Отлично, надеюсь, там хоть кондиционер работает, — парень выглядит уже чуть более радостным, чем был пару минут назад.

Его легкую сумку с тремя парами шорт, пятью футболками и сменой белья даже и собирать не требуется, все лежит практически не тронутым.

Они забирают из ванной комнаты маленькие бутылочки с шампунями и пакетики с гелем для душа, спорят минут пять о том, стоит ли воровать одноразовые тапки из номера, и вызывают такси, решив отдать денег, но не топать ногами по самому пеклу до отеля, где остановился Хенджин с друзьями.

У Черен болит живот, трясутся руки и ноги, ей страшно, что она встретит Хвана на ресепшн, вздрагивает несколько раз, завидев любого блондина, но каждый раз это оказывается не он.

Наконец, они заселяются в номер, тот оказывается чистым и уютным, но небольшим, впрочем, это маловажный вопрос, потому что жить им тут совсем недолго. В разгар туристического сезона вызывает удивление то, что вообще нашлись номера даже на два дня.

Рико убегает куда-то почти сразу, едва кинув свои вещи на кресло, обещает вернуться к вечеру и просит Черен привести себя в порядок перед важной встречей. Ей кажется это напутствие неприятной закономерностью, ведь уже второй человек деликатно намекает на ее непрезентабельный внешний вид.

Она идет в ванну, раздевается и смотрит на себя в большое овальное зеркало. В отражении она видит уставшую от жизни женщину с кругами под глазами и скорбным выражением лица. От недосыпа капилляры в глазах полопались, от соленой воды, которую Черен частенько ленилась смывать, волосы потускнели. Ключицы, всегда выделявшиеся, теперь стали почти графичными, от переживаний Черен уменьшилась, усохла, будто пыталась исчезнуть.

В этом отеле ванна с подогревом и гидромассажем, грех не воспользоваться тем, за что отвалены немалые деньги. Форсунки послушно гоняют воду, сильные струи которой ощутимо врезаются в тело, даруя расслабление. Черен почти засыпает от блаженства, ее разморило и хочется застыть в этом моменте хотя бы на пару часов. Кожа пальцев ног и рук скукоживается как у старухи, распаренное тело покраснело, а на щеках горит лихорадочный румянец. Черен понимает, что пора выходить, пока не словила сердечный приступ, у нее уже немного кружится голова от недостатка кислорода.

Белые накрахмаленные простыни манят невыразимо, взбитые подушки похожи на мягкие облака, а большая двуспальная кровать обещает комфортный сон. Черен ставит кондиционер на двадцать три градуса и решает, что вздремнуть—верное решение.

Настойчивый звонок мобильника будит ее около семи вечера. Пак на автомате тянет руку за телефоном, еще не вполне осознавая, где она и кто она, проводит пальцем по зеленой трубке на экране:

— Эй, ну что там, какие новости?

Судя по шуму на фоне, Рико все еще гуляет где-то у Сиамского залива с очередным знакомым, хотя они договорились иначе.

— Я только проснулась, — зевает она в трубку, — ты где?

— Совсем рядом, не переживай, — хмыкает он, чувствуя недовольство в голосе подруги. — Собирайся.

— Напишу тебе, — отвечает она кратко и бросает трубку.

Сообщений от Феликса нет, значит, они еще в номере или заняты другими делами. Черен чувствует особенное волнение, когда думает о том, что Хенджин где-то неподалеку, в одном здании, возможно, на одном этаже, а вдруг в соседнем номере? Мурашки бегут по телу от такой перспективы, она осаживает себя, пытается не фантазировать и не строить радужных замков заранее.

Черен умывается, чистит зубы, критически оценивает отражение в зеркале и понимает, что сегодня без косметики обойтись точно не выйдет. Она роется в спортивной сумке, вытаскивает оттуда потрепанную косметичку и делает макияж. За последние полтора месяца, что провела в Таиланде, она совершенно отвыкла от рутинных ранее процедур и теперь все кажется чересчур: подводка слишком черная, стрелки слишком длинные, брови выделяются, а губы красные, как у проститутки. Черен начинает нервничать, аккуратно прикладывает бумажную салфетку ко рту, чтобы промокнуть излишки помады, тушует румяна, укорачивает стрелки, чуть ли ни с линейкой проверяя их на симметричность. Она достает свое ультракороткое белое платье, надевает в кой-то веке парные трусы и бюстгальтер, цепляет на шею тонкую золотую цепочку с подвеской-сердечком, что подарил ей Хенджин на третий месяц отношений, заплетает низкий хвост, подчеркивая лебяжью шею и хрупкие плечи.

С разницей в несколько минут приходят сообщения от Феликса, оповещающего, что они спустились в бар, и от Рико, что он вернулся в отель и сидит в лобби.

Черен пишет последнему, что пойдет сразу в питейную и чтобы он ждал ее там. Она не особо нуждается в его компании, но остро нуждается в любой поддержке.

Она кидает последний взгляд в отражение, остается им минимально довольна, обувается и спускается вниз, по ощущениям — как на эшафот.