Ралли «Конская голова»

— У меня предложение, Ваня, — продолжал тренер. — У вас идеальное телосложение для волейболиста. Не хотите заняться волейболом? Может быть, вы…

Устюжин замолчал, увидев, какое впечатление произвело на молодого человека его предложение.

Лицо резко побледнело, потом жарко вспыхнуло — до слез, напряглось, губы дрогнули.

— Если не играли раньше — не беда, — поспешил Устюжин. — Главное, что вы любите волейбол, это я уже заметил. За год вы войдете в дублирующий состав "Буревестника", даю слово.

Юноша покачал головой, сжав губы так, что они побелели, повернулся и пошел к выходу. Устюжин молча смотрел ему вслед, сразу все поняв: парень хромал. Нога не сгибалась в колене, и он относил ее чуть в сторону и ставил на полную ступню, уходя все быстрей и быстрей, раскачиваясь из стороны в сторону.

Кто-то за спиной сожалеюще цокнул языком. Устюжин вернулся в зал и задумчиво присел на горку поролоновых матов, вспомнив глаза парня, в которых бились боль, ярость и отчаяние.

Вернувшись домой, Иван дал слово больше на тренировки "Буревестника" не ходить. Поужинал без аппетита, односложно отвечая на вопросы матери, потом заперся в своей комнате и долго стоял у окна, прижимаясь лбом к холодному стеклу, вспоминая минутный разговор с тренером. В душе царило странное спокойствие да еще сожаление, и он даже удивился этому, хотя тут же подумал: "Реакция? Или я действительно смирился с положением, привык? Угораздило же меня прийти сегодня!.. Но кто знал, что тренер подойдет с таким предложением? Неловко вышло… И все же, как сказал тогда хирург после операции? "Терпение — это та скала, о которую разбиваются волны человеческого безрассудства". Слова Дюма-отца. Оба они безусловно правы. Терпение и еще раз терпение — вот моя дорога, и лет через тридцать — сорок, — тут Иван усмехнулся, — я найду способ лечения раздробленного коленного сустава… А тогда милости прошу приглашать в сборную…"

Остаток дня он провел в библиотеке. Дома почитал на ночь "Трех мушкетеров", ощущая себя таким же сильным и ловким, как д’Артаньян, разделся, собираясь лечь спать, и в это время почувствовал, что не один в комнате.

Оглядевшись — тишина, мягкий свет торшера, тени от шкафов с книгами, тиканье маятника старинных часов, — он тихо спросил:

— Кто здесь?

— Простите, — раздался из ниоткуда, из воздуха мягкий приглушенный голос. — Разрешите вас побеспокоить?

— Пожалуйста, — хрипло ответил Иван, откашлялся. — Входите.

— Спасибо.

В комнате без всяких световых и прочих эффектов появились двое незнакомцев в плотных белых комбинезонах. Оба были высокими, под стать Ивану, хорошо сложенными, с живыми человеческими лицами, на которых легко читались смущение и озабоченность. Оба держали в руках тонкие черные стержни с пылающими алым светом шариками на концах.

Иван поборол искушение закрыть глаза и потрясти головой, жестом радушного хозяина указал гостям на диван:

— Садитесь, пожалуйста.

— Не пугайтесь, ради всего святого! — сказал один из незнакомцев тем же мягким голосом. — Нас проинформировали, что вы любите волейбол.

— Люблю, — улыбнувшись, сказал Иван и пошевелил искалеченной ногой. Ситуация забавляла, и он подумал, что сон любопытен.

— Извините, — вмешался второй, на лице которого отразилось беспокойство. — Мы понимаем, физический дефект не позволяет вам играть, но все же — вы были бы не против?

Иван пожал плечами.

— Если бы не… дефект, как вы говорите, я бы, конечно, играл.

— Тогда все в порядке, — облегченно вздохнул гость.

— А откуда вы? — полюбопытствовал Иван. — Из какого уголка Галактики?

Незнакомцы переглянулись, улыбаясь.

— Мы такие же земляне, как и вы, — сказал первый. — И все сейчас объясним. Но сначала позвольте провести небольшое медицинское обследование — я правильно выразился?

— Правильно. — Иван покачал головой. — Только я не все.

— Понимаю, — кивнул гость. — Это не займет много времени. Станьте так: ноги на ширине плеч, руки опустите.

Иван повиновался, удивляясь тому, что начинает верить в реальность происходящего, хотя временами спохватывался и улыбался в душе: сон ему нравился.

Гость провел концом стержня окружность в воздухе, и вместо стены с ковром Иван увидел длинный зал с рядами вычурных пультов, то и дело меняющих форму и цвет. От одного из пультов протянулись к нему десятки световых нитей, коснулись тела, головы, рук, ног… Стало трудно дышать. Иван мотнул головой, шагнул с места, пытаясь набрать в грудь воздуха, и почувствовал, что его поддерживают сильные руки.

— Все отлично, — извиняющимся тоном сказал один из гостей; второй в это время складывал гибкий черный шнур, пока тот не превратился в знакомый стержень с огоньком на конце.

— А теперь объясним суть нашего визита. Дело в том, что вы являетесь потенциальным игроком в волейбол экстракласса, наблюдатель не ошибся. И у вас появилась возможность участвовать в Олимпийских Играх трехтысячного года по вашему летосчислению. Скажите, вы хотели бы принять в них участие?

— В качестве кого? — с иронией произнес Иван. — В качестве судьи?

— Игрока сборной команды Земли, — ответил гость без улыбки.

— Каким образом? Я же… калека!