Рама для картины

— Люди кругом, — успокоил он жену.

Покупая билеты, узнали, что можем лететь либо прямо в Окленд, дневным рейсом, либо через полчаса, с посадкой в Сиднее.

— Через Сидней, — уверенно сказала Сара. Возможность побывать у порога родного дома явно придала ей силы.

Я покачал головой:

— Прямой рейс в Окленд. Пошли посмотрим, открыт ли еще ресторан. Позавтракаем.

Пробрались в ресторан в последнюю минуту. Официантка, увидев нас, строго посмотрела на часы. Раскошелились на яичницу с ветчиной.

— А зачем мы летим в Новую Зеландию? — спросила Сара.

— Поговорить с одним человеком об одной картине. Надо посоветовать ему подстраховаться.

— Не понимаю, зачем ехать в такую даль, если вы и так наковыряли в галерее столько, что уже можно разнести все к чертям.

— Хм… Мы не хотим разнести все к чертям. Хотим передать полиции всю эту хреновину в действии.

— Ну, ты хитер.

— Только не в живописи, — добавил Джик.

Поев, поболтались немножко по аэропортовским киоскам, накупили Джику с Сарой зубных щеток и прочей чепухи да еще сумку. Ни Вексфорда, ни Гриина не было. Других из этой кодлы — тоже. Может, конечно, они нас и видели, но мы их — нет.

— Позвоню-ка в «Хилтон», — сказал я.

Джик кивнул.

Дозванивался при нем и при Саре, они были рядом, все видели и слышали.

— Звоню по поводу адреса для пересылки моей корреспонденции. Дело в том, что пока не могу вам его дать. Буду в Новой Зеландии. Улетаю в Окленд через пару часов…

Спросили, что делать с принесенным письмом.

— Не могли бы вы его вскрыть и прочесть?

— Конечно… — Письмо было от Хадсона Тейлора. Сожалел, что не увиделся со мной на бегах, говорил, что если мне захочется, пока я в Австралии, посмотреть виноградники, он с удовольствием покажет свои.

— Спасибо.

— Всегда рады вам помочь.

— Если кто-нибудь будет меня спрашивать, пожалуйста, сообщите, куда я уехал.

Да, они сообщат. Конечно. Всегда рады.

За тот час, что мы пробыли в аэропорту, Джик дозвонился в фирму, занимающуюся прокатом автомашин. Уладил с ними денежные вопросы и договорился: оставит «тачку» в аэропорту на стоянке. А я сдал свой чемодан в багаж. Понаклеили на него прорву ярлыков новозеландской авиакомпании. С паспортами проблем не было — мой всегда при мне, а Джику и Саре паспорта не нужны, потому как передвигаться из Новой Зеландии в Австралию и обратно им можно свободно. Все равно что из Англии в Ирландию.

Никаких признаков Вексфорда и Гриина не было. Мы сидели в зале ожидания, и каждый думал о своем. Только когда объявили наш рейс, заметил слежку. У меня мурашки по коже забегали. Ах, слепец! Слепец и тупица. Не Вексфорд, не Гриин, не малый из галереи, не Ренбо, не амбал… Скромное повседневное платье, аккуратная прическа, неброские сумочки и туфли. Спокойное сосредоточенное лицо. Заметил ее только потому, что она разглядывала Сару. Стояла в зале ожидания и смотрела на сидящих. Эта женщина встретила меня в галерее Ярра-ривер, дала каталог, потом проводила до дверей. Будто почувствовав что-то, резко перевела взгляд на меня. Я уже безразлично смотрел в сторону.

Мы поднялись, вместе со всеми направились к выходу. В дверном стекле видел ее отражение: стояла и смотрела, как мы уходим. Шел к самолету, не оглядываясь…

…Миссис Норман Апдайк покачала головой и сказала, что ее муж раньше шести не придет. Она была худой, остролицей и по-новозеландски жестко выговаривала гласные. Если хотим поговорить с ее мужем, придется придти еще раз.

Оглядела нас: Джик с его растрепанной бородкой; Сара в несколько помятом спортивном платье; и я, в рубашке поверх подвязанной руки и пиджака, свисающего с плеча. Да, троица незабываемая. Смотрела с недовольным видом, как мы удаляемся по дорожке от дома.

— Во, добрая душа, — пробормотал Джик.

Мы сели в машину, взятую напрокат в аэропорту, и немного отъехали.

— Ну, куда теперь? — спросил мой друг.

— По магазинам. — Сара была непреклонна — Мне нужна одежда.

Все магазины, как выяснилось, были на Квин Стрит. До закрытия — полчаса.

Ожидая Сару, мы с Джиком сидели в машине, глазели на окружающих.

— Вот и птички вылетают из своих конторских клеток, — сказал он радостно.

— Ну и что?

— А я сижу и считаю тех, что без лифчика.

— Женатый мужчина…

— Старые привычки живучи.

К Сариному возвращению насчитали восемь, одна была под вопросом. А Сара в новой светло-оливковой юбке и розовой блузке была похожа на фисташковое мороженое.

— Так-то лучше, — сказала она, бросая два тугих свертка на заднее сиденье. — Ну, поехали.

Лечебный эффект от покупки новой одежды длился все то время, что мы провели в Новой Зеландии. Это очень меня забавляло. Казалось, она чувствует себя в меньшей опасности, если выглядит свежей, опрятной. И настроение у нее от этого поднималось. Хлопчатобумажная броня, думал я. Пуленепробиваемая и быстросохнущая. Безопасность — новая брошка.