Рама Явленный

— Я не знаю, как вложить это в твой компьютер, — Николь обратилась к Ричарду. — Но вся количественная информация, заключающаяся в любом предложении октопауков, каким-то образом должна быть обязательно зафиксирована в переводе. Почти каждый их глагол или прилагательное имеет соответствующий численный идентификатор. Вот, например, Элли переводит выражения «крайне сложно» или «невероятно увеличивает». А что сказал Геркулес: слово «сложно» у него сопровождается цифрой пять, «увеличивает»

— цифрой шесть. Цифры указывают на интенсивность проявления объекта, а поскольку система счисления октопауков восьмерична, диапазон сравнительных степеней укладывается между 1 и 7. Если бы Геркулес использовал «семерку», то слово «сложно» надо было бы переводить «предельно сложно»; ну а если бы он ограничился «двойкой» в той же фразе, переводить следовало бы «не слишком сложно».

— Ошибки в понимании степеней прилагательных, хотя они безусловно важны, — сказал Ричард, рассеянно поигрывая небольшим процессором, — почти никогда не приводят к непониманию. Другое дело, если ошибки возникают в глаголах… как я узнал из моих предварительных опытов. Возьмем простой глагол «идти»… у октопауков он означает «передвигаться без помощи посторонних и транспорта». Две полосы одинаковой ширины — бордово-пурпурная и лимонно-желтая — соответствуют нескольким дюжинам слов на английском: ходить, гулять, расхаживать, бежать и так далее.

— Как раз это я имела в виду, — вставила Элли. — Перевод невозможен без точной интерпретации идентификаторов… при этом глаголе октопауки обычно используют двойной идентификатор, определяющий, насколько быстро совершается движение; иначе говоря, существуют 63 различные скорости, с которыми они «идут». Чтобы усложнить задачу, октопауки могут воспользоваться и идентификатором расстояния, поэтому простое заявление «давай пойдем» можно перевести многими способами.

Скривившись, Ричард покачал головой.

— В чем дело, папа? — спросила Элли.

— Признаюсь, я разочарован, — ответил он. — Я-то надеялся уже сейчас закончить упрощенную версию автоматического переводчика. Однако я предположил, что смысл сказанного можно определить без всех идентификаторов. Учет всех цветовых полос увеличит необходимую память и заметно замедлит перевод. Сложно будет добиться, чтобы мое устройство работало в реальном времени.

— Так? — спросил Геркулес. — Ну и что. Зачем вам нужен этот автопереводчик? Элли и Николь понимают наш язык достаточно хорошо.

— Не очень-то, — ответила Николь. — На деле, лишь Элли свободно владеет вашей речью. А я все еще учусь — день ото дня.

— Я начинал эту работу, желая одолеть ту трудность, которую она предоставляет, а заодно заставить себя выучить ваш язык, — Ричард адресовал свои слова Геркулесу. — На прошлой неделе мы с Николь как раз говорили о том, насколько нам нужно переводящее устройство. Она утверждает

— и я с ней согласен, — что наш человеческий клан в Изумрудном городе разделен на две группы. Элли, Николь и я живем более интересной жизнью, поскольку мы имеем возможность постоянно общаться с вами. Остальные, в том числе дети, живут практически в изоляции. И если они не получат средства общения с вами, то могут потерять интерес к жизни здесь. Хороший автоматический переводчик поможет им вести более открытую жизнь.

Карта была помятой и порванной — кое-где. Патрик помог Наи развернуть ее и прикрепить к стене столовой, служившей классной комнатой для детей.

— Никки, ты помнишь, что это такое? — спросила Наи.

— Конечно, миссис Ватанабэ, — ответила маленькая девочка. — Это карта нашей Земли.

— Бенджи, ты можешь нам показать, где родились твои отец и мать, дедушка и бабушка?

— Опять началось, — громко пробормотал Кеплеру Галилей. — Он никогда не сможет запомнить этого, он невероятно туп.

— Галилей Ватанабэ, — послышался резкий ответ. — Отправляйся в свою комнату и сиди на постели пятнадцать минут.

— Ничего, Наи, — проговорил Бенджи, подходя к карте. — Я уже привык.

Галилей, которому в человеческом исчислении было около семи лет, остановился у дверей, чтобы проверить, будет ли приговор приведен в исполнение.

— Чего ты там дожидаешься? — возмутилась мать. — Я же сказала тебе — отправляйся в свою комнату.

Бенджи простоял перед картой около двадцати секунд.

— Моя мама, — сказал он наконец, — родилась здесь, во Фран-ции. — Он отступил на шаг от карты и отыскал Соединенные Штаты на противоположной стороне Атлантического океана. — Мой отец родился здесь, в Бое-тоне, в Аме-ри-ке.

Бенджи начал садиться.

— А как насчет твоих бабушки и дедушки? — проговорила Наи. — Где родились они?

— Мать моей ма-тери, моя ба-буш-ка, — медленно произнес Бенджи, — родилась в Аф-ри-ке. — Он несколько секунд глядел на карту. — Но я не помню, где она нахо-дится.

— А я знаю, миссис Ватанабэ, — немедленно выскочила маленькая Никки. — Можно, я покажу Бенджи?

Бенджи повернулся и посмотрел на хорошенькую черноволосую девчонку.

— По-кажи мне, Ник-ки.

Девочка встала со стула и пересекла комнату. Она показала пальцем на западную часть Африки.