Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

— А что, — вдруг зажегся энтузиазмом и он. — Я, Ричард Уэйкфилд, жизнь свою проведший атеистом, приму крещение на внеземном космическом корабле… а что, мне нравится!

— Вспомни-ка, что писал об этом Паскаль, — поддразнила его Николь.

— Ах это, — ответил Ричард. — Простая матрица, сформулированная одним из великих мыслителей мира. Бог или существует, или нет. Я верю в Него или нет. Единственный проигрышный вариант — если Бог есть, а я не верю в Него. Поэтому веровать следует, чтобы свести к минимуму риск. — Ричард усмехнулся. — Я согласился креститься, а не верить в Бога.

— Значит, ты согласен, — отозвалась Николь.

— Почему бы и нет? — передразнил Ричард, повторяя ее же слова. — А вдруг удастся избегнуть лимба, обиталища язычников и некрещеных детей. — Он ухмыльнулся, глядя на О'Тула. — Итак, генерал, мы в вашем распоряжении. Приступайте…

— МБ, не пропусти ни слова, — проговорил Ричард. — Наверное, из всех роботов лишь ты один находился в кармане человека, проходящего обряд крещения.

Николь локтем толкнула Ричарда в ребра. Терпеливый О'Тул переждал некоторое время и приступил к церемонии.

По настоянию Ричарда они покинули подземелье и вышли на площадь. Ричард хотел, „чтобы над головой было небо“, и остальные не возражали. Николь спустилась к Цилиндрическому морю и для крещения наполнила фляжку водой. О'Тул тем временем завершал приготовления. К церемонии генерал относился весьма серьезно, однако не обижался на легкомыслие Ричарда.

Николь и Ричард опустились на колени перед О'Тулом. Он окропил водой голову Ричарда и произнес:

— Ричард Колин Уэйкфилд, крещу тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Когда О'Тул столь же бесхитростным образом окрестил и Николь, Ричард, поднявшись, ухмыльнулся.

— Как будто бы никакой разницы. Я не изменился… остался таким же, испуганным до соплей приближающейся смертью.

Генерал О'Тул не реагировал.

— Ричард, — сказал он мягко, — могу ли я попросить вас опуститься на колени? Мне бы хотелось произнести короткую молитву.

— Ну вот, — проговорил Ричард, — сперва крещение, потом молитва? — Николь поглядела на него, взглядом упрашивая не противиться. — Хорошо, — согласился он. — Раз надо, так надо.

— Господь Всемогущий, услышь нашу молитву, — уверенным голосом начал генерал, также вставший на колени. Глаза его были закрыты, ладони сведены перед собой. — Втроем собрались мы здесь в последний свой час, чтобы поклониться Тебе. Мы молим, чтобы Твоей волей Ты дал нам послужить Тебе, продолжив наши жизни. Но если нет на то воли Твоей, избави нас от тяжелой и страшной смерти. Если суждено нам умереть, молим Тебя принять нас в Царство Небесное. Аминь!

Чуть помедлив, О'Тул приступил к „Отче наш“. Но не успел он произнести „Отче наш, иже еси на небесех, Да святится имя Твое…“, как огни на огромном корабле вдруг погасли. Кончился очередной раманский день. Почтительно подождав, пока их друг закончит молитву, они извлекли свои фонари.

Николь поблагодарила генерала, обняла его за плечи.

— Хорошо, с этим закончено, — нервно проговорил Ричард. — Осталось двадцать семь минут и можно начинать отсчет. Крестились, помолились… что делать теперь? Как будем проводить остаток жизни, последние ее минуты? Споем? Спляшем? Поиграем во что-нибудь?

— Я лично останусь здесь, — торжественно произнес генерал О'Тул, — встречу смерть в уединении и молитве. Наверное, вы тоже хотите побыть вместе.

— Так как, Никки, — сказал Ричард. — Где мы подарим друг другу прощальный поцелуй? На берегу Цилиндрического моря или в Белой комнате?

Николь не спала уже тридцать два часа и чувствовала, что никаких сил у нее не осталось. Прижавшись к Ричарду, она закрыла глаза. И в этот миг тьму, в которую погрузился Рама, нарушили беспорядочные вспышки света.

— Что это? — тревожно спросил О'Тул.

— Это рога, — взволнованно ответил Ричард. — Пошли!

Добежав до южной оконечности острова, они принялись разглядывать огромные загадочные сооружения в Южной чаше. Огненные волокна змеились между парами меньших рогов, окружавших огромный монолит в центре. Желтые дуги словно бы шипели в воздухе. Середины их подрагивали, но концы оставались неподвижно присоединенными к двум Малым рогам. Дальний гром сопровождал величественное зрелище.

— Удивительно, — благоговейно проговорил О'Тул. — Чрезвычайно удивительно.

— Итак, Рама начал маневр. — Ричард не мог сдержать возбуждения. Он обнял Николь, потом О'Тула, чмокнул Николь в губы и с воплем пустился вдоль стены.

— Ричард! — окликнула его Николь. — Наверное, уже слишком поздно? Разве может Рама уклониться за такое малое время?

Ричард бегом вернулся к коллегам.

— Ты права, — выдохнул он. — К тому же проклятые ракеты оснащены системой наведения. — И он вновь бросился бежать, на этот раз назад к площади. — Надо проследить по радару.

Николь мельком взглянула на генерала О'Тула.

— Иду, — ответил тот. — Но я уже достаточно набегался за день. Хочу еще несколько секунд полюбоваться этим зрелищем. Идите без меня, если не хотите подождать.

Николь подождала генерала. Когда оба торопливо шагали к площади, О'Тул поблагодарил Николь за разрешение крестить ее.