Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

— Возьми, — сказал он, — этот куб. Агенты моей разведки составили полные и исчерпывающие досье на каждого из дюжины членов экипажа „Ньютона“, в том числе и на тебя. — Николь нахмурилась. — Эта информация, по большей части отсутствующая в досье МКА, подтверждает мою личную убежденность, что экипаж „Ньютона“ укомплектован людьми с неустойчивой психикой. Я не знал, что делать с…

— Это не твое дело, — вспылила Николь, а вторжение Генри в сферу ее профессиональной деятельности рассердило ее. — Зачем ты лезешь не…

— Ну-ка тихо, — прикрикнул король. — Уверяю тебя, я руководствуюсь вполне благими побуждениями. Кстати, — добавил он, — возможно, вся эта информация тебе и не потребуется, но мне все-таки кажется, кое-что обязательно будет полезным. Возьми. И выброси, если захочешь. Ты — офицер службы жизнеобеспечения. Можешь использовать эти данные, как тебе заблагорассудится.

Свидание не сложилось, Генри видел это. И подойдя к креслу перед очагом, уселся в него лицом к огню. Спиной к Николь.

— Побереги себя, Николь, — буркнул он.

Подумав, она убрала куб внутрь парки и подошла к нему со спины.

— Спасибо, Генри, — рука Николь упала на его плечо. Король не повернулся, а только поднял вверх руку и очень медленно прикрыл своей ладонью ее пальцы. Так они пробыли почти минуту.

— Некоторые факты, однако, ускользнули даже от моих агентов, — проговорил он негромко. — И один из них весьма интересует меня…

Громко трещали дрова, но Николь слышала только стук своего сердца. Один голос внутри нее кричал: „Говори ему, говори же!“ Но другой голос, исполненный мудрости, велел молчать…

Николь медленно высвободила руку. Король повернулся к ней. Она улыбнулась ему и направилась к двери. Застегнула парку, завязала шарф.

— Прощай, Генри.

15. ВСТРЕЧА

Состыковавшись, оба космических корабля экспедиции „Ньютон“ развернулись так, что Рама заполнил все обзорное окно в центре управления. Чужой звездолет был невероятно огромен: длинный геометрически правильный цилиндр с тускло-серой поверхностью. Николь молча стояла рядом с Валерием Борзовым. Для каждого из них первая встреча с освещенным солнцем гигантским кораблем была незабываемым зрелищем.

— Какие-нибудь различия обнаружили? — наконец спросила Николь.

— Нет еще, — ответил командир Борзов. — Похоже, их собирали на одном заводе. — Все вновь притихли.

— Неплохо хотя бы одним глазком поглядеть на сборочный цех, — проговорила Николь.

Валерий Борзов кивнул. Небольшой космический аппарат бесшумно, словно летучая мышь или колибри, мелькнул возле иллюминатора и исчез в тускло-сером пятне Рамы.

— Зонды внешнего наблюдения сейчас определяют степень сходства. Каждый из них снабжен опорным набором изображений Рамы I. Все отклонения обнаружат и зарегистрируют в течение трех часов.

— А если существенных отличий не будет?

— Будем действовать в соответствии с планом, — ответил с улыбкой генерал Борзов. — Причаливаем, открываем Раму, запускаем внутренние зонды, — он поглядел на часы. — Продолжим через двадцать два часа, если офицер службы жизнеобеспечения заверит меня в готовности экипажа.

— Экипаж в отличной форме. Я только что проверила данные, полученные во время крейсерского перелета. Все в норме, просто на диво. Кроме кратковременных и понятных гормональных отклонений у всех трех женщин за сорок дней никаких заметных аномалий не обнаружено.

— Значит, физически мы готовы к высадке, — задумчиво произнес командир.

— А как насчет психологической готовности? Вас не беспокоит недавняя общая раздражительность? Или ее можно объяснить только напряженностью и волнением?

Николь молчала недолго.

— Согласна, четыре дня после стыковки обоих кораблей экипаж находился в нервном состоянии. Конечно, о сложных взаимоотношениях Уилсона и Брауна мы знали еще до начала полета. Пока Реджи летел на вашем корабле про эти сложности можно было забыть, но теперь, когда оба аппарата состыкованы и весь экипаж снова вместе, эта парочка норовит вцепиться друг другу в горло при первой же возможности. В особенности, если рядом Франческа.

— Я дважды пытался переговорить с Уилсоном за время раздельного полета, — недовольным голосом проговорил Борзов. — Он даже не хотел слушать меня. Его явно что-то очень сильно раздосадовало.

Генерал Борзов подошел к пульту управления и начал перебирать клавиши. На одном из мониторов появилась и исчезла информация.

— Здесь все дело в Сабатини, — продолжал он. — За время полета у Уилсона было мало работы, но, если судить по журналу, он невероятно много времени потратил на разговоры с ней. И вечно был в плохом настроении. Даже О'Тулу нагрубил. — Генерал Борзов повернулся и внимательно поглядел на Николь. — Я хочу узнать от вас, как от офицера службы жизнеобеспечения, какие еще вы имеете официальные рекомендации относительно совместимости экипажа и прочих психологических вопросов?

Николь не ожидала этого. Когда генерал Борзов предложил ей провести итоговую проверку состояния здоровья членов экипажа, она как-то не подумала, что от нее потребуются сведения и об их психическом состоянии.