Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

Ослепительные кольца продолжали проплывать над ее головой. Николь вспомнила тот давнишний день, когда десяти- или одиннадцатилетняя Кэти, потрясенная огромными кольцами в небе, кричала от счастья. «Среди моих детей она всегда была самым раскованным ребенком. — Николь не могла остановить свои мысли. — Она так отдавалась смеху, так восторгалась… у Кэти было столько возможностей».

Слезы прихлынули к глазам Николь. Утерев их, она с трудом заставила себя обратиться к Марии. Ребенок блаженно заправлял рот грязью.

— Нельзя, Мария, — Николь взяла девочку за руку, — это грязь.

Скривив милое личико, девочка зарыдала. «Как Кэти, — вдруг подумала Николь. — Она просто не могла слышать слово нельзя». Вновь нахлынули воспоминания. Николь увидела свою дочь сперва малышкой, потом не по годам развитым подростком в Узле, юной женщиной в Новом Эдеме. Глубокая сердечная боль, сопровождавшая все воспоминания о погибшей дочери, полностью овладела Николь. Слезы текли по ее щекам, рыдания сотрясали тело.

— О Кэти! — стонала Николь, укрывая лицо руками. — Почему? Почему? Почему? — Мария перестала плакать и странным взглядом смотрела на Николь.

— Все хорошо, Николь, — проговорил голос из-за ее спины. — Скоро все закончится.

Николь решила, что разум начал выкидывать с ней фокусы. Она медленно повернулась: к ней с протянутыми руками медленно шел Орел.

Третье красное кольцо уже достигло Северной чаши, и новых цветных колец вокруг Большого рога больше не появлялось.

— Значит, свет на Раме включится, когда пройдут кольца? — спросила Николь у Орла.

— У тебя хорошая память, — одобрил он. — Ты права.

Николь, взяв Марию на руки, нежно поцеловала ребенка в щеку. Девочка улыбнулась.

— Спасибо вам за малышку, — сказала Николь. — Она чудесная… Я понимаю, какой это знак для меня.

Орел обратился к Николь.

— О чем ты говоришь? — спросил он. — Мы не имеем к этому ребенку никакого отношения.

Николь поглядела в загадочные синие глаза инопланетянина. Она никогда не видала более выразительных глаз. Однако Николь уже отвыкла читать в них, поскольку давно не общалась с Орлом. Поддразнивал ли он ее, говоря о Марии? Или же слова эти были серьезны? Нечего сомневаться: она не случайно обнаружила это дитя так скоро, после гибели Кэти…

«Ход твоих размышлений всегда следует чересчур жестким схемам, — вспомнила Николь слова Ричарда, сказанные ей в Узле. — То, что Орел не является биологическим существом подобно тебе и мне, не означает, что он не живой. Да, он — робот, но при этом куда смышленее нас… и несравненно умнее…»

— Значит, все это время ты прятался на Раме? — спросила Николь через несколько секунд.

— Нет, — ответил Орел. Он не стал уточнять.

Николь улыбнулась.

— Итак, мы еще не достигли Узла или эквивалентного ему места, но я не сомневаюсь, что ты явился сюда не из вежливости… Быть может, ты поведаешь мне о причинах визита?

— Наступает вторая стадия, — объявил Орел. — Мы решили прекратить процесс наблюдения.

— О'кей, — ответила Николь, опуская Марию на землю. — Понятно… но что же будет дальше?

— Теперь все уснут, — проговорил Орел.

— А потом все проснутся? — спросила Николь.

— Я могу сказать тебе только то, что уснут все.

Николь шагнула в сторону Изумрудного города и подняла: руки к небу, на нем еще оставались только три цветных кольца — и то уже далеко, над Северным полуцилиндром.

— Просто из любопытства — я не жалуюсь, чего там… — с легким сарказмом проговорила Николь и повернулась к Орлу. — Почему вы не вмешались раньше? Прежде чем случилось все это… — она махнула рукой в сторону Изумрудного города, — прежде чем погибло так много разумных существ…

Орел не стал торопиться с ответом.

— Николь, сразу того и другого не бывает, — произнес он наконец. — Нельзя одновременно иметь свободу и пользоваться защитой благодетельной высшей силы от себя самого.

— Прости меня, — проговорила Николь с озадаченным выражением на лице. — Неужели я задала неуместный религиозный вопрос?

— Примерно, — ответил Орел. — Учти, мы должны составить полный каталог всех космоплавателей в этом районе Галактики. Но судить не нам, мы — только ученые. И нас не касается, если вы по естественным причинам должны уничтожить себя. Для нас важно, чтобы будущая отдача от нашего проекта оправдывала те значительные ресурсы, которые мы потратили.

— Вот как? Ты утверждаешь, что вмешались не затем, чтобы предотвратить кровопролитие, а по другой причине?

— Да. Однако я намереваюсь изменить тему разговора, поскольку время наше крайне ограничено. Свет включится через две минуты. Ты уснешь спустя минуту после того… Если ты хочешь что-нибудь сказать этому ребенку…

— Все мы умрем? — спросила Николь с легким испугом.

— Не сразу, — ответил Орел. — Но я не могу гарантировать, что каждый человек переживет время сна.