Рамиль

Это не день — это п. ц, товарищи. Моя психика работает в аварийном режиме, едва успевая кое-как поглощать и переваривать информацию, предохранители коротит… Лично для меня нашего разговора с Леной в машине по впечатлениям хватит лет на десять, а ещё нет и девяти утра…Я не выживу…Я сдохну от всех этих откровений, поздравлений и признаний…Как отец согласился жениться второй раз вообще? Отважный человек…

Непроизвольно хлопаю по левому карману брюк. Бедро сквозь ткань тавром прожигает маленькая коробочка. Надо было в машине…Или дома…Я думал, скажу тост и подарю, но…чёрт…У меня по-моему лимит на откровения на сегодня просто израсходован. В груди легко и пусто, в мозгах ленивая жижа, в теле слабость, как бывает после удачно пережитого сильного стресса. В последний раз я чувствовал что-то подобное, полетав в так себе погоду на параплане и едва не улетев в лучший мир. Радует, что у Лены вид такой же — слегка пришибленный. Рассеянная беспричинная улыбка не сходит с розовых губ, окутывая мою- теперь- уже-жену флёром безобидной блаженной. У неё обычно после оргазма лицо такое…

Когда подходим ближе, начинается приветственный гул. Окидываю быстрым взглядом собравшуюся компанию: мой дед с бабушкой, баба Нюра- бабушка Лены, батя с Лениной сестрой, Ленкины мама и отчим, и мой брат Дамир. Мы урезали состав присутствующих как могли, и всё равно собрали два стола. Родственнички наши явно довольны и в отличном настроении. Слишком уж в отличном, на мой вкус. Эти ироничные ухмылки на некоторых бородатых рожах…Бл. ть…Мысленно готовлюсь к потоку душераздирающих напутствий и животворящих ласковых подзатыльников…

— А вот и наши молодожены, — басит дед Рустам громче всех и привстаёт, чтобы первым обняться, — Мир дому твоему, Рамик. Я так рад

— Леночка! Какая ты красавица У МЕНЯ! — дед отлипляется от моего торса и с готовностью прилипляется к подавшейся к нему навстречу Елене Сергеевне.

Старый лис тискает мою-час-как- жену в своих медвежьих объятиях с таким рвением, будто это его последний шанс пощупать женщину моложе тридцати. Я сначала вежливо кхм-кхмыкаю, пока здороваюсь с батей, потом громче и уже не так вежливо, когда жму руку Ленкиному отчиму дяде Юре, но дед и не думает останавливаться! В ход идут родственные лобызания и витиеватые комплименты. Бл. ть, деда…Мне не жалко, но…Я тут сам недавно только официальное разрешение получил…Примерно такое же чувство у меня было, когда пришлось делиться с братьями только что купленным велосипедом…И Дамир, между прочим, погнул раму!

Кхм-кхмыкаю в сторону деда уже угрожающе, хлопая по спине младшего братца. Не помогает…

Удивляюсь бабуле, которая радостно присоединяется к этой нещадно милующейся парочке. Похоже, смущает здесь что-то только меня. Дед, в конец обнаглев, принимается наглаживать Ленкин живот с такой старательностью, будто дождь ритуально вызывает, молясь богине плодородия.

Не выдерживаю и выдергиваю разомлевшую Ленку за поплывшую уже талию из цепких лап уважаемого родственника. С боку раздаётся ироничное батино покряхтывание, но мне плевать, как это выглядит. Может ржать сколько угодно- если без рук.

— Садись, Лен, — надавливаю ей на плечи, впечатывая любимую аккуратную задницу в мягкий диван.

Занимаю место рядом, забрасываю руку Ленке Керефовой за спину, ладонью крепко вцепляюсь в её предплечье, поплотнее притягивая к себе, и… наконец расслабляюсь. Вот так-то лучше…А то знаю я этих шакалов. Батя конечно лобызаться не полезет — он не большой любитель, а Дамир вон даже пару мятных жвачек в рот заранее затолкал…Видимо, для более ароматных родственных поцелуев…Перехватываю его насмешливый и откровенно разочарованный взгляд. Отвали, Дамик, ясно? Дед ещё ладно, но тебе я точно накостыляю…

— Ну… — Рустам Зурабович, усаживаясь напротив, хлопает в ладоши, словно ощупывает пустоту перед собой, которую только что заполняла моя Лена, — Давайте за стол. Свидетельство то покажете, молодые? Почитать хоть…