Рамиль

Замолкаем, смотря друг в другу в глаза. Лена закусывает нижнюю губу, отчего кажется такой беззащитной, что у меня болезненно и сладко сжимается сердце. Моя Лена…

— Рам, это ведь больше не повторится? — тихо- тихо спрашивает, хмуря пшеничные брови.

— Нет, Лен, никогда, — я пытаюсь всё вложить в этот ответ. Надеюсь, она чувствует.

— Правда?

— Правда, — подтверждаю.

Мне в награду достаётся невесомый поцелуй в уголок губ и жаркий шепот, за секунду раскаляющий воздух вокруг.

— Я тебя люблю…

— Правда? — вроде как недоверчиво хмыкаю в ответ, а сам уже лезу рукой под её чёртову узкую юбку. У меня тут есть ещё пара идей, как я могу извиниться и заодно поднять тебе настроение, Лена…

— Правда, — отвечает она. Моя.

26. Эпилог

— Привет…Рами, ты скоро? — Алёнкин голос излишне нежный, и от этого у меня отчетливо поджимаются яйца.

— Рожаешь что ли? — сразу перехожу к делу, минуя вежливую прелюдию.

— Пельмени леплю, паникер! — сказано как "отвали", и меня разом подотпускает. Я не очень уверен, но нельзя одновременно рожать и готовить…Или можно?

— Сметану купи, пожалуйста, — продолжает моя Лена уже обычным своим деловым тоном, благосклонно на меня действующим. Ну точно не рожает… — И перестань спрашивать, рожаю я или нет!

— Как тут не спрашивать, если первое, что вплывает в комнату, это твой живот, Лен, — обиженно бурчу в трубку, — Просто живу с Крузенштерном: человеком и пароходом…

— Давай, морячок, шевели булочками, — смеется Лена. Люблю её за то, что не обижается на мой плоский как Земля в представлении древнего человека юмор, — А то мне свою корму уже тяжеловато до магазина тащить…

— А Нюша?

— А она гость! — отрезает Лена, а потом тише, — И лепит..

И отключается.

Вздыхаю, засовывая телефон в карман. Ну, сметану так сметану…Губы растягиваются в предвкушающей улыбке. Люблю Нюшины пельмени…Лена у меня, конечно, молодец, но из процесса приготовления этого восхитительного блюда у неё хорошо получается только в кипяток их закидывать…Я не то, чтобы жалуюсь…Скорее даже наоборот. Полезно бывает иногда находить в своей до боли безупречной женщине хоть какие-то недостатки. Сворачиваю в ближайший супермаркет за покупками. Минут через двадцать, когда я задумчиво расхаживаю по винному отделу, Лена звонит ещё раз.

— Рааам? — и опять мне чудится фоновая тревога в её мягком голосе и так и подмывает спросить, не собралась ли Лена всё-таки родить, — Так ты скоро?

— Ну, через полчасика, — усилием воли давлю порыв снова задать опостылевший ей вопрос.

— Хмм…Быстрей давай…

Нет, точно что-то не так.

— Лен!

— Рами, тут такое дело… — вздыхает Керефова, и я почти уверен, что при этом она нервно покусывает губу, — Тут такое дело, я Барсуковой позвонила сейчас, а у неё грипп. Вчера свалилась…А Ани Рустамовна в отпуске же, не могу пока до неё и…

Я врастаю статуей в пол посреди торгового ряда. Время замирает вместе со мной, растягиваясь как пружина, а потом больно ударяет в грудь.

— Ты рожаешь, — выношу приговор.

— Нууу… — тянет неопределенно Керефова.

Лена, блин!

— Лен! Нормально давай!

— Нуу…да… — а потом вдруг частит с явной нарастающей паникой в голосе, — Рами, блин, что делать то? Барсукова там позвонила в клинику. Говорит, Сережа Соболев дежурит сейчас. Мне ему звонить или…

И вдруг шипит сквозь зубы, и я слышу в трубке её тяжелое сбивчивое дыхание. Меня прошибает холодный пот. Лена! Тебе больно что ли? Твою мать, что делать? Что я могу? Я бл…ть ничего не могу! В данный момент я самое бесполезное существо на этой гребаной планете!

— Лен! — я пулей вылетаю из магазина, позабыв корзину со сметаной, — Ты ж "нет" говорила???Что не рожаешь???

— А вдруг ложные? Не хотела тревожить, — жалобно пыхтит в ответ она.

— А давно? — тут до меня доходит, что меня вообще неизвестно сколько обманывали.

— С ночи, — цедит Лена и с шумом облегченно выдыхает, а потом как ни в чем не бывало, — Ну так что делать то, Рам? Скорую то наверно смысла нет — сами доедем. А вот с врачом? Барсукова не сможет…

— Звони Сереге, рассказывай, что там как у тебя, я сейчас уже, — запрыгиваю в машину и бью по кнопке зажигания.

— Не против? — уточняет Ленка, будто издевается, — Ты против был.

— Бл. ть, Лена, нет! Всё, я почти дома.

Отключаюсь и стартую с парковки. Ну неужели непонятно, что плевать мне уже, лишь бы с ней все в порядке было. А Сереге я доверяю…хотя бы. Самое дорогое доверяю, между прочим. И если что, просто убью.

* * *

На тот момент, когда мы с Леной заходим в родовую палату, я практически при смерти. И мне стыдно. Не очень, но…Я СЛЕГКА наорал на женщину в регистратуре, и Лена за меня извинялась. На самом деле я был полностью прав, потому что у меня жена рожает и ей больно, а они там с этими анкетами из пятисот пунктов! Как-будто это нельзя сделать позже…Как- будто она родит и убежит…В общем испытывал неудобство за своё поведение я только потому, что Лена в отличие от меня являла собой образчик ангельского спокойствия, хоть иногда и пытающегося согнуться от боли пополам. Что не очень-то легко, когда у тебя в животе два ребенка…