Ранчо

– Я тебя люблю, малыш, – прошептала она ему, как шептала когда-то Тодду, и едва не лишилась чувств. Казалось, ее собственный сын вернулся к ней с того света и открыл шлюзы любви. – Скоро увидимся!

Мать Бенджамина, плача, поблагодарила ее еще раз. Потом все разошлись. Одна Мэри Стюарт осталась стоять, не в силах унять рыдания. Вдруг она ощутила, что ее обнимают сильные руки. Потом догадалась, кто это, и обернулась. Он прижал ее к себе, но и тогда она не перестала плакать.

– Что ты, что ты,.. – Она даже не знала его толком, была выпачкана грязью вперемешку с детской рвотой, но он ни на что не обращал внимания – так хотел ее утешить. – Бедняжка... Ну не надо... Жаль, что с тобой не было меня.

Она подняла глаза и улыбнулась сквозь слезы, не веря своему внезапному счастью. То ли Господь счел, что она уже за все заплатила сполна, то ли ей невероятно повезло, то ли снится сон...

– Он так похож на моего сына! – попробовала она объяснить свое состояние, но это было лишним.

Женщина с огромным животом оказалась прямо-таки копией Мэри Стюарт: их можно было принять за сестер. Сходство налицо.

– Что тебе пришлось пережить! – проговорил Хартли, когда они остались одни и присели на бревно. Через несколько минут она пришла в себя. От одного его присутствия она воспряла.

Возможно, это объяснялось тем, что и он пережил нелегкие времена. Его жена умирала мучительной смертью, и он находился с ней рядом до самого конца. Впрочем, под занавес она примирилась со своей участью, а он не смог это пережить. Врач твердил, что он обязан отпустить ее душу на волю, облегчить ей уход. Она умерла у него на руках рождественским утром.

– Извини, я в таком виде... Он сотворил со мной какое-то волшебство – дотронулся до самого сердца. Не знаю, как это получилось.

– Иногда происходит такое, что нам остается только разводить руками, – мягко проговорил Хартли, не зная обстоятельств смерти ее сына, и не торопился спрашивать. Она сама угадала его мысли.

– Мой сын покончил жизнь самоубийством, – ответила она на его незаданный вопрос. Раньше Мэри Стюарт никому, кроме Зои, не говорила этих страшных слов. В этом не было необходимости: никто не осмеливался спрашивать. – Он учился в Принстоне. – Она рассказала ему всю историю Тодда. ни о чем не умолчав: ни о своем ужасе, ни о похоронах, ни об отношении мужа. Рассказ вышел печальнее некуда.

– Все вы прошли через кошмарное испытание. Чудо, что вы вообще выжили, – произнес Хартли в изумлении.

– Разве это жизнь? Мой муж превратился в зомби, наш с ним брак уже год как мертв. Боюсь, дочь предпочла бы совсем не возвращаться домой. Я даже не в силах ее за это осуждать. Теперь просто хочу из всего этого вырваться, умчаться как можно дальше.

– Ты уверена? – осторожно спросил он. Теперь, зная ее историю, он понимал, что эта семья переживает шок. Но что будет, когда они выйдут из потрясенного состояния? Ведь они с мужем прожили долгую жизнь.

– Кажется, да, – искренне вымолвила она. – Я хотела этим летом обдумать свою дальнейшую жизнь... – Она улыбнулась. – Не представляла, что может произойти такое. – Она, собственно, еще и не знала, что произошло и получится ли из этого что-нибудь путное. Возможно, после двух недель на ранчо они больше не встретятся. Такое тоже нельзя исключать. Она решила уйти от Билла не ради Хартли, а потому, что иначе не могла. – Мне надо сделать правильный выбор. И кажется, я уже знаю, как поступить.

Хартли молча кивал, продолжая ее обнимать. Немного погодя он отвел ее домой. Зоя и Таня пили кофе. Хартли присоединился к ним, Мэри Стюарт пошла принять душ. Когда раздался обеденный гонг, женщины поручили Хартли дождаться Мэри Стюарт, а сами отправились в ресторан. После случившегося всем было не до веселья. Выйдя из ванной, Мэри Стюарт удивилась: вместо подруг ее дожидался Хартли. Она поблагодарила его за любезность и, увидев его ласковые глаза, прониклась к нему жалостью. Он тоже пережил трагедию, а теперь тратил все душевные силы на нее. Она не вправе причинять ему боль.

– Не хочу делать вам больно, – сказала она, делая шаг к нему. Ее влекло к Хартли, но она не хотела проявлять эгоизм. Ведь Мэри Стюарт еще не до конца разобралась с Биллом, хоть и пришла к твердому решению, как поступить. Но ей требовалось время. – Вы так добры ко мне, хотя мы едва знакомы! Никто еще не был со мной так добр, не считая Тани.

– Спасибо. – Он присел на ручку дивана, не сводя с нее глаз. На ней была красная тенниска и джинсы. Она была так хороша, что у него учащенно забилось сердце. – Я взрослый мужчина, Мэри Стюарт. Не тревожьтесь за меня. Оба мы немало пережили и заслуживаем осторожного обращения. Понимаю, это рискованно. Предоставьте действовать мне. Я побуду с вами.

Она не верила своим ушам. Он изъявлял готовность подождать, пока она расстанется с Биллом.