Ранчо «Неизвестность»

Но после того как все помылись, истратив столько горячей воды, сколько душе угодно, наелись досыта и расслабились, наши гости уехали к себе. Тому, кто упорно старался не заводить друзей и поменьше разговаривать, особенно нелегко расставаться, если за это время успел очень привязаться к людям. Ну, то есть, теперь, когда я наконец мог для кого-то готовить, дом снова опустел.

Я захандрил, и хотя ничего не говорил Трэвису, тот, казалось, сам все понимал. В первые несколько дней он проявлял особенную нежность. Мы об этом ни словом не обмолвились, но Трэвис замечал мое состояние и просто дарил больше ласки.

Зима была долгая и суровая. Но это одно из моих самых светлых и любимых воспоминаний.

* * *

Я говорил, что перед сном занимался плетением? Это отдельная история. Помните тот браслет, который выпросила у меня Хейли? Так вот, люди стали интересоваться, откуда она его взяла. А когда узнали, что работа моя, многие принялись уговаривать меня что-нибудь сплести и для них. Не только на ранчо, но и в городке. Одна женщина даже попыталась заплатить. Я отказался. Та неадекватно восприняла отказ, чем очень меня огорчила. И теперь я был вынужден ездить за покупками либо рано утром, либо просить делать это Хейли или Трэвиса, только чтоб не сталкивался с ней.

Отчасти проблема состояла в том, что в тот браслет я вложил очень много труда. Однако закончив, решил, что он простоват для Хейли, и сделал другой, на сей раз вплетая в узор металлические шарики. Но тогда он показался слишком тяжелым, так что результат снова меня не удовлетворил. В конце концов, я уменьшил ширину вдовое, а шарики заменил на серебряные бусинки, разместив их по краям. Кожу я использовал коричневую и начал волновался, что лучше бы взял черную, но Хейли нашла браслет чудо, каким прелестным, велев не суетиться. Она с ним ни дня не расставалась. Правда.

Я вручил ей все свои оставшиеся фенечки, чтобы отдала, кому хочет. И знаете, как она поступила? Действительно раздала! Матери, отцу — Тори даже иногда надевал его, когда выезжал в город. Миссис Пэрриш превратила свой в шнурок для кулона и носила на шее.

Нетрудно догадаться, что те, кто остался обделенным, приставали ко мне.

Как я мог предположить, что Трэвис ринется туда же, куда и все? Для меня эти безделки ничего не стоили – просто способ занять руки, - но на те вдруг появился повышенный спрос. Мне это не понравилось. Я плел не ради денег. Некоторые изделия вообще выбрасывал. Но было уже слишком поздно. Трэвис знал, что эти вещи сделаны мной, смотрел, как я корпел над ними каждый вечер. Удивился, на кой мне это сдалось.

- Просто рукоделие, - ответил я. – Ничего особенного.

- Тот, что ты подарил Хейли, очень красивый, - заметил он. – Все так говорят. И другие тоже хороши. Счастливые обладатели просто купаются в комплиментах.

Имеется в виду, что сам он комплиментами обойден, потому что не входит в число счастливчиков.

Ладно. Если я правильно понимаю, раз для людей подобные вещи имеют значение, то Трэвис ничем не хуже. Но я ведь не мог подарить ему стремный кусок кожи, какие бросаю в корзинку для благотворительности. Вы же знаете, сколько я трясся над браслетом Хейли. Моя бы воля, я бы вообще его не отдавал, если бы она на меня так не наседала. Казалось, ничего стоящего для Трэвиса мне уже не придумать.

Но я честно пытался. Несколько раз, начиная с середины декабря, садился за работу, полагая, что к Рождеству что-нибудь вымучаю, но так ничего и не закончил. Чем больше я над этим размышлял, тем меньше в голову приходило идей. К февралю у меня уже накопилась целая коробка разных побрякушек для Трэвиса, в которых я разочаровался. Лучшим был ремень. Он точно его оценил бы. Мне приглянулся в интернете оригинальный пояс, который я купил и расплел, чтобы понять принцип, а потом сделал такой же. Но, на мой взгляд, у меня самого получилось грубо и неизящно, словно у ребенка. Так что я забраковал и этот подарок. Затем остановил свой выбор на браслете, но первый у меня вышел слишком широким, другой - очень узким. Второй браслет я попытался разнообразить всякими железными детальками. Не бусинами, а просто собранной по всему ранчо ненужной мелочевкой: шариками, гайками, грузиками, решив, что, наверное, Трэвису будет приятно носить на руке частички «Неизвестности». Я правда искренне считал, что уж на сей раз выйдет удачно. Но в итоге нашел изделие столь же корявым, как все предыдущие. Потом я попробовал сплести ожерелье. Даже согнул из проволоки буквы NR, повесив их в центре. Однако мне подумалось, что это тоже не то, и я сдался.

Ну, иногда начинал что-то небольшое. Хотя со временем перестал даже притворяться, что когда-нибудь осмелюсь подарить это ему.

Но однажды в выходные грянул гром: Трэвис нашел мою коробку.