Рандеву с петлей на шее (сборник)

– Ну что ж, – обратился Крячко к оперативникам. – Заканчивайте осмотр, составляйте протокол, потом в институт. Порасспросите там, может, что-то выясните. Если завтра не появится, объявим в официальный розыск.

– И это все? – изумленно спросила Марина.

– Ну да. А что вы хотели?

– Но ведь… Но ведь нужно его искать!

– Мариночка! – снисходительно положил руку девушке на плечо Станислав. – А мы, по-вашему, чем занимаемся?

– Но это не поиски, а детский сад какой-то!

– Так, девушка! – В голосе Крячко появились твердые нотки. – Вы нас учить будете, как искать вашего жениха? Может быть, сами тогда и поищете?

Марина надулась, Крячко же подошел к Гурову, в задумчивости оглядывавшему комнату. Он чуть покусывал губу, что означало высшую степень сосредоточенности в мыслительном процессе.

– Слушай, Стас, давай-ка я в универ сам съезжу, – предложил Лев.

– Зачем? – удивился Крячко. – Опера справятся!

– Мне нужно самому разобраться. К тому же интуиция мне подсказывает, что это исчезновение не случайно. Оно может быть связано с гибелью Водопьянова.

– Думаешь? – недоверчиво хмыкнул Стас. – Ну, смотри, дело твое. – И резко повернулся к Марине: – А вы сейчас езжайте с опергруппой.

– Зачем? – не слишком дружелюбно отозвалась та.

– Ну, вы же хотите, чтобы жениха вашего искали? Ответите на несколько вопросов, дадите адреса, телефоны его близких, у которых он может быть.

– Слушайте! – раздраженно перебила его Марина. – У каких близких он может быть? Что вы такое говорите? Он бы мне сообщил в первую очередь! Я его невеста!

Крячко не стал высказывать свои соображения по этому поводу, хотя они у него, несомненно, имелись. Марина, вздохнув, смирилась и согласилась проехать в полицию. Опергруппа закончила работу, все вышли из квартиры и расселись по машинам. Крячко с опергруппой и Мариной Водопьяновой отправился в главк, а Гуров поехал в МГУ.

Первым делом он отправился на кафедру философии, где в числе аспирантов проходил учебу Илья Кулешов. Заведующий кафедрой оказался щупленьким седеньким старичком с острым по-птичьи носиком. Фамилия его была Борщевский, звали Василий Илларионович.

– Да-да, я в курсе, нам звонили, и мы все очень опечалены, я бы даже сказал, обеспокоены случившимся, – протягивая Гурову сухонькую руку, мелко закивал он почти белой головой. – Пройдемте в мой кабинет. Вас как по имени-отчеству?

– Лев Иванович, – представился полковник, достав свое удостоверение.

– Главное управление внутренних дел, – вслух прочитал Борщевский и воскликнул, возвращая удостоверение: – Ну, тогда я спокоен!

– Почему?

– Ну как же, в столь серьезной организации должны работать настоящие профессионалы! – вскинул вверх указательный палец Василий Илларионович.

Гуров спокойно отреагировал на столь лестное замечание, а Борщевский вдруг нахмурился и пытливо посмотрел на полковника:

– Что-то серьезное случилось, да?

– Ну, если исчезновение человека не считать чем-то серьезным, то…

– Я не об этом! – перебил его Борщевский. – Я о том, что раз Ильей заинтересовались вы, – сделал он акцент на слове «вы», – значит, все не так просто. Ведь кто такой Илья по сути? Обычный молодой человек! Я нисколько не хочу умалить его талантов как будущего ученого, но это представляет интерес лишь для меня как для научного руководителя, ну, и для всей кафедры. А вот для Министерства внутренних дел он – один из миллионов! И вдруг приходите вы!

– Можно лишь похвалить ваши аналитические способности, Василий Илларионович, – улыбнулся Гуров.

– А как же! Специальность обязывает! – Борщевский бросил взгляд на табличку с надписью «Кафедра философии».

– Так вы можете нам помочь? – никак не комментируя выводы заведующего кафедрой, спросил Гуров.

– Ну, разумеется! Какие могут быть сомнения? Спрашивайте! Я, право, только не представляю, чем могу быть полезен. Но вы задавайте свои вопросы, задавайте!

– Вы Кулешова давно знаете? – начал Лев несколько издалека, выстраивая, кажется, какую-то версию.

– Конечно, уже семь лет! Он учился у нас на факультете, защищал диплом под моим руководством. Более того, это я рекомендовал его в аспирантуру.

– Что вы можете о нем сказать?

– Очень способный молодой человек! Серьезный, ответственный. Порой даже слишком.

– Это вы о чем?

– Понимаете… – Борщевский склонил седую голову. – Ему не хватает творческой жилки. Творческое начало в нем развито мало. Он отлично усваивает материал, хорошо понимает труды других ученых, мыслителей, но вот сам создать что-то оригинальное, по-настоящему интересное, увы, не может. Но это нисколько не умаляет его будущего как ученого! Просто… Ему придется работать в определенном направлении. Собственный труд он вряд ли создаст, слишком подвержен штампам, шаблонам. Если имеет собственное мнение, не спешит его высказывать, поскольку подсознательно боится, что оно ошибочно. Но при этом очень перспективен!

– А раньше ему доводилось пропадать вот так, без предупреждения? – спросил Лев.

– Никогда! Чтобы Илья пропустил занятия без уважительной причины? Да у него был самый высокий процент посещаемости среди студентов! Более того – почти абсолютный!