Рандеву с Варягом

   - Вам же Евгений Никифорович, мой крик души - усильте охрану Государя, насколько это возможно. В связи с победоносным началом войны с Японией и разрывом франко-русского союза у некоторых европейских держав появилось сильнейшее желание увидеть Государя мертвым. Банкирские кланы каждый день теряют миллионы фунтов и франков, военный союз России с Германией способен поставить крест на британских амбициях. Да и внутри государства, среди сильных мира сего появилось немало обиженных, и жаждущих смены монарха. Все эти силы сейчас не видят иного выхода, кроме как в смерти русского царя. А если учесть что они и так находятся между собой в сговоре... - я сделал паузу, - то я думаю, что Евно Азеф уже получил новый заказ. Положение очень опасное, и усиливать охрану Государя необходимо независимо от всех иных дел.

   После моих последних слов наступила гробовая тишина. А я, тем временем продолжил, - В принципе, возможно, что мы и так уже безнадежно опаздываем, и в любой момент может произойти непоправимое. Слишком долго мы ехали через всю Россию, а ситуация тем временем стремительно осложнялась. Насильственная смерть царя может стать сигналом к дворцовому перевороту, и тогда...

   Видимо, мои собеседники тоже озаботились всем, мною сказанным, потому что, попрощавшись со мной, они быстро покинули дворец.

   28(15) февраля 1904 года, Санкт-Петербург. Полдень. Дворец Великого князя Александра Михайловича. Набережная реки Мойки, 106.

   Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.

   После ухода генералов я еще раз обошел посты, проверил работу нашей видеоаппаратуры, установленной на мансарде, выслушал рапорты. Потом вышел в парк, и с удовольствием прогулялся по его территории. "Тигры" стояли в каретных сараях, превращенных в импровизированные боксы, а "Уралы" и бэтэры, укрытые брезентом, после ночного снегопада стали похожи на снежные горки.

   Напротив дворца Великого князя Александра Михайловича краснела глыба "Новой Голландии". Комплекс, построенный в конце XVIII века по проекту архитектора Саввы Чевакинского, раскинулся на двух островах в дельте Невы, и занимал площадь около восьми гектаров. Сейчас его территория использовалась Морским ведомством. На западной стрелке острова располагалась здание морской тюрьмы круглой формы, за которую острословы прозвали эту каталажку "бутылкой". Отсюда, между прочим, и пошло известное всем выражение: "Загнать в бутылку".

   Тюрьма имела около двух с половиной тысяч "посадочных мест". Я прикинул, что после передачи нам территории "Новой Голландии", обитателей "бутылки" надо отправить в другие остроги, а освободившееся помещение использовать для нужд новой спецслужбы. В общем, превратить во что-то вроде Лубянки. Надо будет обсудить это при новой встрече с фон Плеве. Я заметил, что Вячеслав Константинович уловил суть предлагаемой нами реформы, и загорелся идеей побыстрее превратить ее в жизнь.

   За оградой дворцового сада мелькали редкие прохожие. Я был уверен, что кое-кто из них является "евстраткиными детками" - филерами Службы наружного наблюдения Департамента полиции. Возглавлял ее Евстратий Павлович Медников - личность легендарная. По свидетельству современников медниковские филеры отличались высоким профессионализмом и по способности к конспирации не уступали профессиональным революционерам. Надо будет поближе познакомиться с этим человеком.

   Нагулявшись, я возвратился во дворец. Там меня уже ждала служанка Великой княгини Ксении Александровны с приглашением нас с госпожой Антоновой на утренний чай. Как все женщины, ее Императорское Высочество была любопытна, и, задавая мне вроде бы невинные вопросы, попыталась выведать - о чем мы разговаривали с нашими утренними гостями.

   Мы с Ниной Викторовной договорились говорить с Ксенией совершенно откровенно, ну, за исключением некоторых специальных вопросов, рассчитывая, что все, сказанное нами будет вскоре известно ее матушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне. Умнейшая женщина, обладающая значительным влиянием в кругах высшей аристократии, если она поучаствует в нашем комплоте, это только добавит ему силы и влияния.

   - Ваше Императорское Высочество, - начал я, - побывавшие здесь сегодня утром господа фон Плеве и Ширинкин пришли спросить нашего совета об улучшении работы их служб, дабы более тщательнее охранять особу Государя и его семью. Существует опасность, что террористы попытаются совершить на них покушение.

   - Насколько серьезны ваши сведения? - спросила у меня побледневшая Ксения, - Ведь то, что вы говорите - это ужасно. Злодеи покушаются на жизнь брата! Неужели, он может погибнуть, как мой дедушка!?

   - Ваше Императорское Высочество, - попытался успокоить я запаниковавшую Ксению, - мы сделаем все, чтобы этого не произошло. Но вы знаете, как трудно убедить вашего царственного брата, чтобы он был осторожен и слушался своих охранников. Я знаю только одного человека, который может хотя бы попытаться убедить Государя прислушаться к нашим советам. Это ваша матушка.