Раненая ласточка

Несколько дней подряд шли дожди, но в вос­кресенье после полудня небо посветлело. Сайбун выглянул в окно: как хорошо, можно хоть пару часиков погулять! Секунда ушла на то, чтобы на­деть старые кеды. Затем Сайбун бросился к двери, крикнув на ходу матери, занятой на кухне:

— Мама, я на улицу!

Каспий был в двух шагах. Обычно светло-се­рый, он стал сейчас, после недавних дождей, почти черным. Вдалеке, упираясь концами в черные во­ды, вставал многоцветным полукружьем мост ра­дуги.

Сайбун остановился и несколько минут смот­рел на радугу. Красиво!

Городской парк, куда спешил Сайбун, уже ожил. Запели первые птицы. На влажных стволах тополей заполыхало солнце. К терпкому запаху птичьего помета, который особенно остро чувство­вался после дождя, примешивался едкий, сильный запах морских водорослей.

В парке Сайбун встретил знакомых ребят — Ха­мида, который учился на класс старше, не то в 8 «Б», не то в 8 «В», и одноклассника Магомеда, знаменитого только тем, что всю левую его щеку занимало родимое пятно.

— Привет! — поздоровался Сайбун.

Хамид пренебрежительно кивнул ему. Магомед подал руку. Это немного утешило Сайбуна. Он при­сел под грибок, где устроились ребята, и тихо спро­сил у Магомеда:

— Чего делать будете?

— Не знаю, — так же тихо ответил тот. — Хри­пун меня позвал, я и пошел. — Он кивнул на хму­рого Хамида.

«Злой он какой-то», — отметил про себя Сайбун, не сводя глаз с Хамида.

По правде сказать, он недолюбливал Хамида. Тот был известным задирой и драчуном. Года два назад он болел ангиной и целый месяц после этого разговаривал странным хриплым баском. Ангина прошла, от нее и следа не осталось, а Хамид по привычке продолжал хрипеть. Хриплый голос, как он считал, делал его солиднее. Тогда-то и прозвали Хамида Хрипуном.

Сайбуну стало скучно сидеть без дела. Он было уже собрался уйти, как Магомед вдруг заметил по­близости ласточку.

— Ласточка! Ласточка, смотрите, ребята! — закричал он.

Ласточка устроилась на телеграфном проводе. Она чистила перышки, смешно вертя головой и по­калывая себя острым клювом.

— Эй, Сайбун, ты что раньше заметил — хвост, голову или грудку? — спросил Хамид.

Сайбун пожал плечами. С чего это Хрипун та­кие вопросы задает?

— Не помню... Кажется, грудку...

— Ну тогда, значит, купят тебе новый ко­стюм! — важно заявил Хамид.

— Почему ты так думаешь? — удивился Сай­бун.

— Примета такая. А я хвост раньше увидел: теперь жди неприятностей...

— Все это глупости, — усмехнулся Сайбун. — Я в эти приметы ни капельки не верю! А вот то, что ласточки весну на крыльях приносят, — правда! Мама мне так сказала...

— Мама ему сказала! — вспыхнул Хамид. — Чурбан ты, вот кто! Значит, если б не прилетела ласточка, не было бы и весны? Ха-ха!

— Сам ты чурбан! — разозлился Сайбун. — Хрипун несчастный!

— Но-но! Держи язык на привязи, а то по­лучишь! — Хамид стал перед Сайбуном, выпятив грудь и сузив щелочками желтоватые глаза.

Была бы драка, если б не вмешался Магомед.

— Да ладно тебе, Хамид, — сказал он. — Чего ты на своего налетаешь?

— Пусть не задирается, — хмуро бросил Хамид.

Все еще поглядывая на Сайбуна, он вытащил из кармана рогатку и кусочек свинца. Накрутил резину на палец и, почти не целясь, выстрелил в ласточку. Птица сорвалась с провода, неловко взмахнула крыльями и тут же беспомощным ко­мочком упала на землю.

— Ты зверь! — крикнул Сайбун Хамиду. — Зверь! — Он был вне себя. Ему хотелось броситься на Хамида и молотить его кулаками до тех пор, пока он не запросит пощады.

Упав, ласточка попыталась снова взлететь. Только ничего не вышло — видно, Хамид сильно ранил ее.

Сайбун подбежал к ласточке, поднял ее, дунул на грудку, потом на бочок, стараясь понять, куда угодил свинец Хамида. Ранки не было видно.

Сам того не осознавая, Сайбун утешал ла­сточку:

— Не бойся, я тебя в обиду не дам... Что он с тобой сделал, этот чертов Хрипун? Не дрожи, бед­няжка...

Пальцы Сайбуна почувствовали влагу под ле­вым крылышком. Так и есть: кровь! Сайбун до­стал носовой платок, разорвал его зубами и прило­жил лоскут к ранке.

Хамид насмешливо смотрел на него.

— С первого выстрела попал!

— Совести у тебя нет, стрелок! — зло крикнул Сайбун.

— Опять лезешь? Ну теперь-то заработаешь!

Сайбун исподлобья бросил взгляд на Хамида, резко повернулся и пошел к грибку. Сел на лавоч­ку. Раненая птица еле слышно пискнула.

— Что с тобой? — Сайбун погладил ласточ­ку. — Потерпи, потерпи... Я тебя вылечу, честное слово, вылечу!

— Ты что это там бормочешь? — насмешливо спросил Хамид. Видно, злость в нем не убывала, и он решил до конца досадить Сайбуну. — С ласточ­кой беседу завел? Хм, говори, говори, может, до­ждешься, что ласточка тебе ответит! — Он засмеял­ся, толкнул в бок Магомеда, приглашая его присо­единиться к нему.

Но Магомед даже не улыбнулся.

— Ну, ответить-то не ответит, а понимать — все понимает, — серьезно сказал Сайбун.

— Что же она понимает? — не унимался Ха­мид.

— А то, что, когда по саду бродит глупый осел с рогаткой, жди беды! — ответил Сайбун.

— Ладно. — Хамид знакомо прищурил глаза. — А сейчас глупый осел отберет у тебя ласточку... Ну-ка давай сюда мою добычу!

— Не отдам! Отойди!..