Раненые

Перелет Москва-Самара не заметила совсем, просидела в кресле уставившись в одну точку. Я не была дома пять лет, это целая жизнь. Звонила только отцу и то в его день рождения, поздравить. Он всегда звал в гости, но я категорически отказывалась, и причина этому была только одна.

Выйдя из аэропорта, сразу сажусь в такси, на улице такой ливень, дороги не видно и называю адрес гостиницы. Я так решила.

– Пап, привет. Я в городе, как ты? Помощь нужна?

– Лизонька, дочка! Как рад тебя слышать! Может домой все же, а? Ну что же ты как сирота в гостинице?

– Нет, пап. Я только на похороны и все. Прости.

– Сегодня в два прощальный зал и кремация, – его голос был тих, без истерик. Они с мамой давно небыли близки, а за эти пять лет, мама превратилась в настоящую алкоголичку. В тот день, она утонула в ванной, в отеле, будучи в стельку пьяной и смерть свою она вряд ли успела осознать.

Я тоже не испытывала чувства страшной потери, как бы мне не было за это стыдно, с ней у нас всю жизнь была холодная война и сейчас я здесь, только потому, что она была такой не всегда, и первые десять лет своей жизни, я еще помню, добрую, любящую мать и именно её я провожаю сегодня в последний путь.

Похороны прошли быстро, попрощаться пришли только близкие. В кафе на поминки в итоге собралось небольшое количество людей. Я сидела за столом и следила, чтобы отец пил меньше, хотя сегодня он имел полное право напиться в стельку.

– Я выйду покурить…

– Пап, не надо, только хуже станет.

– Я одну все, честно, – он целует мне руку и выходит.

Я же встаю, расправляю на платье не существующие складки и отлучаюсь в туалет. Смотрю на себя в зеркало. Волосы прибраны в пучок на затылке, лицо похудело, а глаза…глаза, как у дохлой рыбы. Господи, в кого я превратилась? Умываюсь холодной водой и понимаю, что ни хочу выходить, щелкнуть бы пальцами и оказаться дома. Но папа там и я не могу бросить его одного, ведь Рома так и не объявился.

Выхожу и направляюсь к столику, папа уже вернулся и сидит…не один…Рома.

Я останавливаюсь по среди зала, как вкопанная.

– Лизонька, прими мои глубочайшие соболезнования! – какой-то не знакомый мужчина берет меня под локоть и тянет в сторону отца.

– Спасибо. – На автомате отвечаю я.

– Пойдем, я тебя провожу до столика, а то ты не в себе, бледная…

– Спасибо. – Все так же на автомате.

– Дочь, ты куда делась? За переживал…смотри Рома всё же приехал!

– Здравствуй Лиза, – абсолютно чужой, холодный. В черном костюме, рубашка застегнута на все пуговицы, легкая щетина и бородой сложно назвать, но так ему шла, безумно. За эти пять лет он стал настоящим мужчиной, красивым, жесткое выражение его лица не давало усомниться в том, что он деловой человек, от него веяло силой и решительностью. Будто он пришел на встречу с партнером, а не похороны. И мне захотелось провалится сквозь землю. Стало так очевидно, что мы прожили эти пять лет по-разному. Я как серая мышь, забитая и измученная, он же как хорошо выкормленный и ухоженный кот. В том, что за ним было кому ухаживать не сомневаюсь не секунды, Даша роль супруги выполнила на все сто.

– Привет.

Сажусь на своё место и благодарю бога, что Рома сидит по другую сторону от отца и я не вижу его. Он не пытается заговорить со мной, и я немного успокаиваюсь. Завтра я уеду и все это закончится. Когда пришло время расходиться, он попрощался с отцом и ушел. Меня, не удостоив даже банальным пока.

– Пап, я тоже поеду, ладно?

– Хорошо, я завтра обязательно заеду к тебе, попрощаться. – Он так грустно посмотрел на меня.

– Пап, ну прости ты меня…дел много, больные ждут, я только пару дней взяла без содержания. Честное слово. Ты приезжай ко мне, а? Как тут освободишься и приезжай…

– Ты уезжаешь, Рома тоже. Вы не ладите, да? Что между вами произошло? Ты его избегаешь, он тоже сторониться разговоров даже о тебе…дочь, что происходит?

Я замираю. Ничего и никогда он не узнает. Пусть все остается так, как есть.

– Все нормально, пап. Просто немного повздорили, это пройдет, не переживай!

– Пять лет уже проходит у вас… – он старается заглянуть мне в глаза. Ком в горле все же встает и голос предательски дрожит.

– Все нормально. Честно! Береги себя. Жду тебя завтра, хорошо?

– Хорошо!

Глава 17

Захожу в номер, и скинув пальто и туфли, прохожу сразу к бару. Все сил моральных нет никаких. Достаю коньяк и налив рюмку опрокидываю в себя. Фу, как это пьют вообще? Горло обожгло, и я закашлялась, слезы выступили на глаза. За то как действенно! Охмелела практически сразу, усталость, стресс и голод реально дали свои пробочки.

– Крепкое спиртное по-прежнему не твоё.

Вздрагиваю и роняю рюмку на пол, та разлетается на осколки.

– Ты напугал меня!

– Извини, не хотел, – он стоял у окна спиной ко мне, с бокалом виски в руке и смотрел на меня через отражение в стекле. За окном темно и город горел огнями.

– Уходи. Я не хочу тебя видеть, – смелость во мне набирала обороты, алкоголь враг!

– Что? Видеть меня не хочешь? А мне плевать, чего ты хочешь. Я пришел поговорить, и мы поговорим, – он не кричал, не повышал голос, был спокоен. Обманчиво спокоен!