Раненые звёзды

Когда лодка ткнулась носом в густо поросший камышом берег, уже совсем рассвело. Утро вышло морозным; на жухлой траве блестел иней. Ночные заморозки — обычное дело для ясной погоды осенью.

Мы забрали рюкзаки, а лодку Катя решила оставить, как есть, вместе с электромотором. Сказала, что лишний груз нам совершенно ни к чему. «Вот повезет кому-то», — подумал я.

Пройдя по тронутым морозам грунтовым тропинкам между заборами участков, уступами спускающихся к речке, мы вышли на широкую деревенскую улицу. Впрочем, асфальтом тут тоже и не пахло, так что ночные заморозки оказались очень кстати. Иначе все ботинки давно были бы грязи.

Улица вела к невысокой аккуратной церквушке с синей крышей, и небольшому деревенскому погосту. Чуть левее погоста, в сторону речки, концентрическими кругами лежало несколько крупных валунов, практически полностью утопленных в грунт. Кое-где виднелись следы раскопов. Но самое интересное было в центре этого круга. Там, прямо в воздухе, сантиметрах в тридцати над почвой, висел плоский черный блин; довольно крупный — пара метров в диаметре. Его чернота не была абсолютной: он влажно поблескивал на утреннем солнце, словно был выкрашен глянцевой краской.

— Что это за место? — спросил я, — похоже на какое-то капище. Кстати, я говорил, что в Царицыно, где мы были — есть одно действующее? Как раз на курганах?

— Это мегалитический памятник, — ответила Катя, — древняя обсерватория. Очень вероятно, что культовое сооружение, так что ты прав. — Отвечая, она не переставала напряженно и пристально на меня глядеть, — скажи… ты видишь что-то еще? — наконец, спросила она.

— Эту черную штуковину? — я указал рукой на диск.

Катя посмотрела в указанном направлении. А потом, без всякого предупреждения, как подкошенная упала на колени, и спрятала лицо в ладонях. Растерянно глядя на ее спину, я не сразу сообразил, что она рыдает.

Я растерянно всплеснул руками. Потом присел рядом с Катей, и аккуратно погладил ее по спине. Всхлипы стали реже, потом вовсе прекратились. Она, не поднимая головы, сделала глубокий вдох. Потом выпрямилась, и посмотрела на меня. Мне кажется, ради такой улыбки, которую она мне подарила, мужчины должны быть готовы решительно на все: или полезть в огонь, или даже приготовить борщ.

— Ох, да что же это я, — Катя поднялась, отряхиваясь, — наверно, побочка от стимулятора.

— Тебе нужна помощь? — спросил я тревожно.

— Нет, все в порядке, — Катя покачала головой, — но нам надо скорее двигаться. Рюкзаки не забудь!

— Куда двигаться? — спросил я, и недоуменно заморгал.

— Туда! — Катя решительно указала на черный диск; я вздрогнул. — Знаю, мне тоже страшно, — продолжала она, — но это наш единственный шанс.

— Это что-то типо портала что ли? — спросил я.

— Древняя транспортная система, — ответила Катя, — другие видящие обнаруживали ее следы, и мы построили теоретическую модель, которая позволила вычислить критические точки входа. Мы знали, что здесь что-то должно быть — но у нас не было видящего, чтобы это что-то обнаружить.

— А другие организации? Правительство? Почему не обнаружили?

— У них не было модели, — Катя с улыбкой пожала плечами, — но нам действительно пора. Вход нужно закрыть изнутри — тогда местные не смогут его обнаружить. Скорее, — она посмотрела куда-то в сторону церквушки. Там, подозрительно косясь в нашу сторону, ковыляла бабулька с двумя огромными сумками.

Катя решительно двинулась к висящему в воздухе диску. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней.

Я пошел первый. Вовсе не потому, что Катя настаивала — просто мне это показалось правильным. Я ожидал чего угодно: плеска воды, дикого ускорения, как в фильмах показывают, или резкого перехода, когда хлоп: и ты уже в другом месте. Но внутри диска оказалась абсолютная чернота и тишина. Сердце неприятно зачастило, подкатывая к горлу. Прошиб холодный пот — когда я понял, что не могу найти дорогу обратно: сделав пару шагов, вытянув вперед руки, я не обнаружил совершенно ничего. «А что, если это ловушка? Что, если она этого и добивалась — запереть меня в этом черном нигде?» — стучала в голове постыдная паническая мысль. А потом, совсем рядом, послышался спокойный и веселый Катин голос:

— Ну вот, мы закрылись, — сказала она, — ты где?

Свет маленького светодиодного фонарика в Катиной руке показался мне спасительной путеводной звездой. Я облегченно вздохнул.

— Эй! Ты чего? — обеспокоенно спросила Катя.

— Не люблю темноту и замкнутое пространство, — ответил я, — даже на лифтах стараюсь не ездить без необходимости.

Катя удивленно округлила глаза.

— Вот как, — сказала она немного растерянно, — ну да ладно. Это не замкнутое пространство. Вот увидишь, пошли! — она сделала приглашающий жест рукой.

Мы оказались в каком-то узком коридоре с серыми каменными стенами. Вниз уходили ступени, сделанные из такого же камня. Катя уверенно пошла по этим ступеням.

— Куда это мы перенеслись? — спросил я, — этот круг — он что-то вроде портала между измерениями, да?

Катя рассмеялась.