Раненый зверь

— Здравствуй. — И голос ее даже не дрогнул. Но ни радости на лице, ни огорчения. На губах обозначилась улыбка, но дежурная, для вип-клиентов. У нее же коммерческое предприятие, и чем лучше здесь отношение к посетителям, там выше доход.

Оксана изменилась, и не в лучшую сторону. Ей было восемнадцать, когда они познакомились, а сейчас — тридцать семь. Не сказать, что постарела она, но свежесть давно ушла. Морщин на лице нет, подбородок не обвисает, однако годы все-таки взяли свое. Даже глаза уже не такие большие, как раньше. А нос все тот же, хотя она могла позволить себе пластическую операцию. И все-таки она все так же красива и притягательна. Оксана зрелая женщина, но так и Павел не молодел. Сорок четыре года ему. Когда-то женщины под сорок лет казались ему безнадежными старухами, но сейчас они в его системе ценностей мало уступают молодым. Главное, чтобы женщина следила за собой. А Оксана вообще никому не уступала. На его взгляд, она превосходила всех признанных красавиц мира.

Привык Павел обходиться без нее, но вдруг привычка забылась. Он знал, что душа раскроется перед сильными чувствами, поэтому и удерживал себя от этой встречи. Но сейчас он точно знал, что Оксана ни в чем перед ним не виновата. И не он должен ее прощать, а она — его. Только простит ли?

— Мне вот мнение врача нужно.

В Тюмени Оксана зря времени не теряла, окончила медицинскую академию, работала врачом. Павел наводил о ней справки, но только сегодня решился на визит.

Он положил на стол старое и новое заключение с разными диагнозами. Сел на стул по другую сторону стола.

— Скажите, доктор, так бывает, шестнадцать лет назад мужчина не мог иметь детей, а потом раз, и здоров.

— Я могу сказать, что мужчина и шестнадцать лет назад мог иметь детей.

Оксана даже не глянула на бумаги, она смотрела на Павла. Но смотрела безучастно и даже отстраненно. И улыбка на губах отнюдь не теплая.

Зато Павел не мог сдержать эмоций. И голос у него дрожал, и взгляд плыл.

— Мог. Но его жестоко обманули. Бывают врачебные ошибки, а бывают врачебные обманы.

— Я никого и никогда не обманывала… У тебя все?

— А ты куда-то спешишь?

— У меня дела.

— Что, и даже чаю не попьем? — Он попытался улыбнуться, но вышла жалкая гримаса.

— Нет.

— Прогоняешь?

— Да.

Павел вздохнул, поднялся, повернулся к Оксане спиной. Она должна была его окликнуть, остановить, и он так этого ждал, открывая дверь. Но не окликнула, не остановила. И он как побитая собака вышел из кабинета, направился к своей машине. Но уезжать не стал. Куда ехать? В офис? А что там? Работа? А она ему нужна? Какой во всем этом смысл, если Оксана с другим?.. Не надо было ему сюда приезжать. Он же знал, что, увидев Оксану, потеряет покой и сон. Знал, что его прежняя, тупо налаженная жизнь разрушится… Так оно и произошло. И назад пути нет. Теперь он должен идти только вперед, только к Оксане. И если придется унижаться перед ней… А придется! И он готов к этому!

Павел решительно вышел из машины, вернулся в клинику, взял курс на кабинет главного врача. Оксана никуда не делась, она по-прежнему сидела за столом, на этот раз что-то писала.

Женщина даже не взглянула на него, но взяла с края стола его заключения.

— Забери, пожалуйста. Мне это ни к чему.

Он подошел к ней, взял за руки, потянул на себя и вверх.

— Что ты делаешь? — Она смотрела на него возмущенно, но поднялась, вышла из-за стола.

— Ты врач, а я сошел с ума. Ты должна что-то сделать.

— Я психами не занимаюсь, — глядя куда-то в сторону, покачала она головой.

— Ты еще молодая, еще не поздно переквалифицироваться.

Оксана увела голову в сторону, когда он попытался накрыть своими губами ее губы. Но не закричала, не позвала на помощь. И он уловил знакомую вибрацию в ее теле. Оксана хотела его, но в то же время не решалась переступить через себя. Не решалась, но ведь он мог ее перенести…

Павел все-таки поймал ее губы и почувствовал, как ее тело расслабляется в его нежных и в то же время крепких объятиях. Он даже знал, что сейчас может произойти. Она окончательно расслабится, позволит усадить себя на стол и послушно отдаться, а потом еще начнет и помогать ему. Но ведь она главный врач, у нее подчиненные, а дверь в кабинет не закрыта. Он подставит Оксану, если вдруг кто-то зайдет к ней без стука. За Панкова он не переживал. Пусть заходит, пусть видит, пусть знает, что он занял чужое место.

Павел разжал объятия, и Оксана отскочила от него, как однополюсный магнит. И опустилась в свое кресло, махнув рукой на стул перед столом. И только Павел сел, как в дверь постучались.

— Да! — Она смотрела на дверь, как будто сейчас могла появиться сила, способная избавить ее от Павла. Но в кабинет вошла симпатичная девушка в голубом халате.

— Оксана Дмитриевна, тут клиент вас требует! — виновато улыбнулась она.

Судя по выражению ее лица, клиент звал главного врача, чтобы выразить свое недовольство.

— Да, конечно!