Рангила. Кто-то рядом

– Так, любовь, – засмеялся Стас.

– А я вот так сразу и ни одной песни не вспомню, – сказал Игорь. – Даже, когда ухаживал за Наташей и то не мог ничего подходящего вспомнить.

– Ну, нормально, – изумился Влад. – А Никитке ты что поешь?

– Так, «Арию – Потерянный рай». Ты знаешь, как ровно ложится? – засмеялся Игорь.

– Ну, ты даешь! – покачал Влад головой. – А из его репертуара что-нибудь поешь? Он ведь малыш.

– Помнишь мультик «Щелкунчик»? Там финальная песня «На краю земли» называется. Ну, ее еще Александр Маршал и Анжелика Маркова пели. Так вот кроме этой, я ни одной нормальной детской песни не знаю. Вот ее и пою.

– А-а-а, да, – сказал Стас. – Помните, как на прошлый день рождения он нас всех заставил спеть ему ее? Дим, помнишь?

– Да, помню, – разнежено ответил Дмитрий, предвкушая скорое возвращение домой. – Славная песенка.

Его язык, наверняка скоро отсохнет от такого количества вранья. «На краю земли» была одна из его любимых детских песен. Он обожал ее до ломоты в зубах. Каждая строчка веяла детством и безмерной добротой. Но он же, майор Бартон, не может заикнуться о таком прилюдно. Никитка тогда, действительно, попросил их спеть ему эту песню и они на все лады, кто как мог, сообразили на шестерых, подсматривая слова в Гугле.

– А может, и сейчас тряхнем стариной? – внезапно предложил Макс.

– Ты обалдел, что ли? Прямо в больнице? – сказал Стас.

– А что? Прям тут и затянем, – ухмыляясь, продолжал он.

– Ты себя видел? – спросил Дмитрий. – Гора мышц и роста, поющая детскую песенку.

– Ты, давай, не включай стереотипы, – сказал Макс. – Давайте. Запеваем. «Ночь пройдет, отгремит гроза…»

– Нее, Макс, ты же это не серьезно? – сказал Влад с сомнением.

– Очень даже серьезно, – невозмутимо сказал тот. – Давай, Дим. Ты начинаешь, я подхватываю.

– Даже и не думай, – сказал Дмитрий, смотря на него исподлобья.

– Да ладно тебе. У тебя классно получается. Давай, «Ночь пройдет, отгремит гроза…».

– Что тебе, интересно, вкололи напоследок? – поинтересовался Дмитрий.

– Озверинчик, – пошутил Влад.

– Эй, ну, хватит вам куксится. Нас же выписывают! – не унимался Макс. – Давайте, запеваем «Ночь пройдет, отгремит гроза…».

– А я вот подумал, – начал Шарадин. – Может, отстранить тебя на время от всех заданий?

– Ага, мечтайте, Николаич, – огрызнулся Макс.

Он покрутил головой во все стороны, но не нашел энтузиазма в товарищах.

– Блин, вот облом! – с досадой сказал он.

– «Спой», – неожиданно зашуршало множество бумажек на столе.

Все буквально подпрыгнули.

– «Спой», – опять пронесся ветерок по бумагам.

Нет, ну это уже полнейшая наглость с ее стороны зло подумал Дмитрий. Она за кого его принимает? Что она вообще о себе думает? Это нормально вот так заявиться, и требовать что-то для нее сделать после того, что она с ними сделала? Он, что, по ее мнению, похож на клоуна?!

Он даже ухом не повел на ее внезапное появление.

– «Спой», – опять сказал она.

– Даже и не надейся, – сердито ответил он. – Я не собираюсь даже пальцем об палец для тебя ударить. Разворачивай свою задницу и вали отсюда.

Последняя фраза прозвучала более чем грубо. Но Дмитрию было глубоко наплевать. Он был зол на нее и не собирался менять своего отношения к ней, несмотря на все ее милые подкаты.

– Господа, я принес наши выписки, – сказал вошедший док. – Можем, наконец-то, ехать.

Очень осторожно все присутствующие пошли в сторону выхода, боясь, что Объект взбесится на фразу Бартона. Но все прошло благополучно, и они удобно разместились по машинам.

– Игорь, я поеду первым. Ты за мной, – сказал Дмитрий.

– Ладно.

Машины почти бесшумно завелись и выехали за пределы территории больницы.

Домой, подумал Дмитрий, сжимая пальцами руль. Наконец-то домой.

«Н-да. Натворила она делов. Ее охранники теперь десятой стороной ее обходят. Еще бы. Она бы тоже обходила, если бы ей пытались вывернуть мозги наизнанку.

Что ж теперь поделаешь? Прошлого изменить она не может. Придется смириться с тем, что в этом мире на восемь человек, которые ее ненавидят, стало больше. До этого были только Анталы. Теперь вот еще и люди.

А она везде успела отличиться, горько подумала она. Но ничего. Время все лечит. Завтра Разноцветный придет, они поговорят, она попрощается и уйдет. Все просто. Просить прощения она не умела, поэтому в ее сценарии этого не предусматривалось. Кроме того, Разноцветный мужчина. А она женщина. Он не будет долго на нее злиться. Она не раз замечала, как он украдкой рассматривает ее. Она ведь теперь в полной физической форме. Только регенерацию кожи она притормозила, чтобы они не смогли увидеть ее черт лица. А так все было в идеальном порядке.

Осиная талия. Красивая и аккуратная грудь. Длинные ноги. Изящные руки.

В ней все было совершенно.

– Я красива, идеальна и умопомрачительна, – гордо улыбнулась она про себя.

– Ты в этом уверенна? – зашевелилась Память.

Да чтоб тебя!

– Да, уверенна, – вызывающе ответила она. – Мой единственный недостаток это отсутствие памяти.

– Ты в этом уверена? – снова зашептала Память.