Раннее

Страсть клокотала, пушистою пеной
С громким шипением плеща на угли
Ревности бурной… Смутившись, краснею,
Зная, что Вы предо мною чисты.

Вы не любили, но я – обожала.

Словно мустанг: своенравна, горда,
Искры любви из камней высекая,
Вы взбудоражили даже меня.

Я подражала Вам, тщетно пытаясь

Отклик найти в непокорной душе.
Вы же, надменная, лишь насмехались,
Черный огонь разжигая во мне.

Робко касаюсь изящных ладоней

Превознесенной богини своей.
Ах, почему аромат Вашей кожи
Сводит с ума лишь меня, все сильней

Пламя преступной любви распаляя?

Сердце зашлось и все глубже рубцы…
Я, вдруг смирившись, по ветру пускаю
Пепел безумной, но сладкой мечты.

Несказанные слова

Твою тень я безмолвно лобзаю…
Находя рук тепло в темноте,
Как голодный к нему припадаю
И вновь бьюсь в голубой тишине…

Я тебя полюбил всей душою…

Зачарованно глядя в глубь глаз,
Находил все ответы на тайны,
Что сокрыты меж строками фраз.

И не раз доставал из могилы

Ты меня, разлюбившего жизнь…
Почему же теперь покидаешь,
Свергнув словом проклятия вниз?

Нет, без слов, просто так, словно призрак

Растворившись в предутренней мгле…
Ты ни разу не ждал благодарности,
Но я был вечно предан тебе…

Бьется пламя свечи меж ладонями…

Знай, тебя предавал и не раз,
Но молчал, лишь тобой очарованный
С философской тоскою в очах…

Знай, что дружба – немое страдание,

А признание – жгучая боль.
Уходя, милый друг, эту тайну
Ты, крадучись, уносишь с собой.

Моя борьба

Пусть слез моих терзаний смехотворных
Не обличит народная молва,
Знай, жив средь нас врагов чужих угодник,
С ним был, увы, знаком и ты, и я.

Очей прелестных непорочный взор

Не раз смущал лжецов крылатых сонмы.
Стараясь скрыть от глаз Его позор,
Менял не раз я, словно демон, форму,

Менял обличья, маски; злой оскал

Надев замест приветливой улыбки,
Я сам собою, как ферзем, играл,
Забыв за раз все прошлого ошибки.

То, позабыв о преданных друзьях,

Предатель, с их врагом водил знакомство,
То, пойманный, самозабвенно лгал,
Не нанося ранений смертоносных.

Но очей незаметных тяжкий взор

Лежал на мне, лишь грудь сверля упрямо.
Ах, если б я заметил в них укор,
То мог бы избежать душевной травмы!

Но был, увы, сражен ударом в спину,

Раскинувшись, пред Отражением пал,
И в зеркала таинственной улыбке
Заметил Совести презрительный оскал.

Осужденный