Раннее христианство: страницы истории

В связи с тем, что христиане становятся более заметными, во II в. появляется и критика христианства, которая в большинстве своем, к сожалению, дошла до нас только в пересказе или цитатах христианских писателей. В произведениях Лукиана, Цельса (его сочинение подробно разобрано Оригеном) и Фронтона (чья речь против христиан излагается в диалоге «Октавий» христианским апологетом Минуцием Феликсом) учение христиан уже не просто называется отвратительным суеверием, а разбирается более подробно. Оно противопоставляется античной философии и образованности. Наиболее снисходительно относится к христианам Лукиан; в его отношении к ним больше презрения, чем негодования. Он пишет, что христиане почитают «великого человека, который был распят в Палестине», дальше он говорит о них: «Ведь эти несчастные уверили себя, что будут бессмертными…» Но активная проповедническая деятельность христиан, с одной стороны, и их общественная бездеятельность — с другой, вызывали не только презрение, но и ненависть. Страстное обличение христиан содержится у Цельса. Он противопоставляет их веру философским учениям античности. Цельс старается показать нелепость христианских догматов, а также несамостоятельность тех положений их учения, которые кажутся Цельсу заслуживающими одобрения. В качестве примера первого он приводит учение о страшном суде: «Нелепо с их стороны думать, что когда бог, как повар, разведет огонь, то все человечество изжарится, а они одни останутся, притом не только живые, но и давно умершие вылезут из земли во плоти, вся эта надежда червей». Пример второго — предписание христиан не противиться обидчику. По его поводу Цельс говорит, что это давно было сказано; таково, в частности, было убеждение Платона. В диалоге «Октавий», созданном в начале III в., но основанном на более ранних антихристианских сочинениях, отражена не столько философская точка зрения на христианство, сколько массовые представления о нем. Там говорится, например, что христиане почитают голову осла, убивают младенцев, предаются «отвратительной похоти». Антихристианских авторов поражает, что эти люди «питают друг к другу любовь, не будучи даже между собою знакомы…». Цецилий, от имени которого произносятся эти обвинения, призывает к полному уничтожению христиан. Вероятно, Минуций Феликс отобрал из антихристианской литературы наиболее нелепые обвинения, которые легче всего было опровергнуть, но что такие обвинения действительно бытовали, подтверждает и Тертуллиан в «Апологии», когда говорит об издевательском изображении христианского бога в виде человека с ослиными ушами, с копытом на одной ноге. Итак, снисходительное презрение, рационалистическая критика, фантастические обвинения — таков был диапазон восприятия христианства его античными противниками. Правда, не следует преувеличивать удельный вес этой антихристианской литературы. Образованные люди того времени, писатели, философы выступали вообще против распространившихся суеверий, тайных религиозных обществ. Лукиан высмеивал различных лжепророков и проповедников (например, уже упоминавшихся мной Александра и Перегрина) гораздо язвительнее, чем христиан. Цельс, чтобы скомпрометировать христиан, сопоставляет их со служителями Митры, людьми верующими в явление Гекаты (божество подземного мира) или другого демона… Христиане, с его точки зрения, подобны им. Таким образом, христианство воспринималось лишь как одно из многих вредных суеверий, с которым, однако, уже необходимо было бороться.

Христиане отвечали своим языческим оппонентам не менее активной критикой.[33] Они в свою очередь нападали на их богов: христианские апологеты утверждали, что этих богов выдумали древние поэты (так, в частности, писали Афинагор и Феофил Антиохийский). Минуций Феликс полагал, что языческие божества это всего лишь обожествленные предки. Тертуллиан называл рассказы о богах баснями. Острой критике подвергались со стороны христианских писателей нравы и этические нормы римского общества. Эта критика была наиболее действенной, она находила наибольший отклик в сердцах нехристианских читателей и слушателей. Очень резко выступали христиане против гладиаторских боев. «Что может быть более бесчеловечным, более жестоким», — писал об этих боях Киприан. Обличали христиане и беззаконие и взяточничество. Тот же Киприан писал: «Злодеи остаются безнаказанными оттого, что скромные молчат, свидетели боятся, а те, кто должен судить, подкупаются». «Позволительно сосуществовать с язычниками, — утверждал Тертуллиан, — но разделять с ними общие нравы недопустимо».