Раннее, раннее утро

В кафе было пусто. Пока он пил мутное оранжевое питье, за соседний столик сели две девушки в черных юбочках и синих чулках. Одну из них он знал, но не посмел поздороваться, опасаясь, как бы она не пересела за его столик. Долгое время он чувствовал, как она наблюдает за ним краем глаза, искусно удлиненного карандашом. Если бы эти девушки так же искусно мыли шею с мылом, все было бы в порядке, но…

Внезапно он вспомнил о пожарнике. Конечно, можно было бы отделаться и от него, но все же это лучше, чем таскаться по заводам. Иногда ему казалось, что он ясно понимает смысл своей журналистской работы, а иногда она представлялась ему совершенно бессмысленной. Может быть, если он пишет о передовиках так, как это уже издавна принято, он просто действует по инерции? Ведь издай он три книги в год, разве его похвалят? Скажут, что погнался за деньгами. А если наткешь на десять метров больше? Польза тут может быть и очевидная, а может быть, и нет!.. «Ткань, — думал он, — но какая? А если немодной расцветки, которую ни одна женщина не захочет купить?»

— Не скажете, который час? — спросила девушка с соседнего столика.

— Не знаю, — ответил Эмил.

Зеленый огонек в красивых глазах потух.

— Получите! — сказал он официантке.

Женщина подошла, шурша блестящим передником.

— Не понравилось? — спросила она.

— Признаться, не особенно.

— Тогда коньяку на дорожку?

— Хорошо, — ответил он.

Через минуту официантка поставила перед ним красивую рюмку.

Девушка с соседнего столика одобрительно улыбнулась.

— Хорошая штука, — сказала она.

— Неплохая… — согласился Эмил.

— А ту бурду делают из израильских консервов, а не из настоящих апельсинов… И поэтому пахнет жестянкой.

— Похоже, — ответил Эмил сдержанно.

— Вы меня, кажется, забыли?

— Нет, что вы…

— Тогда в «Золотой рыбке» — помните? Смеху было! — повернулась она к своей приятельнице. — Одни там стали раздеваться посреди ночи, а был уже октябрь…

Девушка вопросительно посмотрела на него.

— Не помню, — сказал Эмил.

— Да, — сказала девушка. — И полезли голые в бассейн ловить карпа…

— Поймали? — спросила с деланным любопытством подруга.

— Нет, конечно…

«И вы нет», — подумал он, а вслух добавил: — Получите, пожалуйста!..

3

Эмил шел через двор к зданию, которое вздымало перед ним высокий слепой фасад без этажей и окон. Никто не остановил его у ворот, и сейчас не было никого, кто мог бы указать ему дорогу. Только в глубине двора глухой рев какого-то агрегата подсказывал, что поблизости все же должны быть люди. Едва он отошел от одной из одноэтажных построек, как за спиной его постучали, видно, карандашом по стеклу — звук показался ему сухим, сердитым и резким. Эмил обернулся. За мутным стеклом мелькнуло лицо, которое он когда-то видел.

Вскоре он сидел в тесной грязной канцелярии и напрасно напрягал память. Этого невысокого, плотного человека с приветливым добрым лицом он, действительно, где-то встречал. Так и не вспомнив, где, Эмил сделал вид, что вправду знаком с ним, я фамильярным тоном рассказал, зачем он пришел.

— Значит, на охоту за пожарниками? — засмеялся человек. — Ничего, сейчас мы его позовем…

Он набрал номер и изменившимся начальственным голосом сказал в трубку:

— Пожарнику явиться ко мне!

Хозяин и гость посмотрели друг на друга, доброжелательно улыбаясь.

— Если б не Янаки, так бы мы и умерли в забвении, — сказал директор. — Пришла к нам слава не через дверь, а через печную трубу…

— А что, у вас уже были журналисты? — спросил обеспокоенный Эмил.

— Как же! Вы третий или четвертый…

— Ого! — удивился Эмил. — Но скажите откровенно, этот ваш Янаки действительно сделал большое дело?

— Да, конечно! — с готовностью сказал директор. — Если б не он, тут бы осталась груда обгорелых балок. Ну и мне бы влетело… Как подумаю, сколько раз я хотел его уволить… Или, по крайней мере, отправить в один из филиалов.

— Интересно, — пробормотал Эмил, искренне заинтересовавшись.

— Вот уж нет! — снова засмеялся его собеседник. — Герой-то он, конечно, герой, но вот человек… Более надоедного, чем Янаки, на свете трудно найти.

— Все пожарники такие, — охотно согласился Эмил.

— А этот особенно… Мрачный, кислый, хоть бы раз улыбнулся. За целый день не присядет, бродит, туча тучей, по мастерским… А как увидит сигарету, словно бес в него вселяется. И у меня однажды изо рта вытащил…

В коридоре послышался топот тяжелых сапог, и в канцелярию вошел молодой человек в форме пожарника. Эмил удивленно посмотрел на него — вид его меньше всего соответствовал тому представлению, которое он только что себе составил. Он был краснощекий, откормленный, новая форма просто трещала под напором его сильного тела.

— А-а, это ты? — разочарованно пробормотал директор. — Я вызывал Янаки.

— Он в другой смене, товарищ директор, — сказал пожарник. — Он сейчас отдыхает…

— Ах, отдыхает, — сказал директор пренебрежительно. — С чего это он так устал…

— А как вы думаете, товарищ директор… Ведь это нервы…

— Ну, уж и нервы!.. Ладно, ты свободен, можешь идти…

Пожарник снова застучал сапогами и исчез. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга смеющимися глазами.