Раннейген (СИ)

Аравиэль много писал о разных вещах, также он, как известно, изучал явление полиморфии, но, увы, многие записи здесь стерлись, некоторые просто невозможно прочитать.

Спустя пять часов кропотливого труда он почти закончил перечитывать нужный раздел. Глаза слипались, и время от времени он засыпал прямо на ходу. Он дошел до последнего абзаца, остановившись на предпоследнем предложении. Он взял свечу, и приблизил к словам, чтобы рассмотреть.

“Вот, таковыми являются результаты она жива, дышит моих исследований касаемо явления полиморфии”. — Миккель потер глаза. Не показалось ли ему. Но, нет три слова, полустертые, поверх которых написан совершенно другой текст. Миккель всмотрелся внимательней. Слова были написанные иными чернилами.

Он догадался. Старик поставил свечу на стол и взял книгу в руки, просвечивая страницу. И он оказался прав, с помощью света, он разглядел совсем иной текст, настоящий. Как он мог этого не знать! Столько раз он читал ее, и ни разу не заметил. Миккель перелистнул назад несколько страниц и начал читать сначала.

***

Миккель внезапно очнулся. Надев рясу, он вышел из своей землянки и направился к ручью. Солнце садилось, и он понял, что ему надо спешить в лес. Записи мастера Аравиэля оказались весьма полезны. Эльф проводил эксперимент над дриадой, и детально описал ритуал. Друид взял нужные склянки с ингредиентами, и, сложив все в свою дорожную сумку, отправился в лес.

Меж высокими стволами деревьев, витал туман. Алый свет луны мягко рассеивался в нем, создавая кровавую гладь на много ярдов вперед. Он шел не спеша, надеясь на какое-то чудо, или происшествие, которое избавит его от этой участи.

Когда он дошел до своего места, Черный Морок смиренно ждал его. Миккель остановился перед ним, и ждал от существа какого-нибудь отклика. Черный Морок тут же развернулся к нему спиной, и пробежав несколько шагов, выжидающе глянул на друида.

Старику ничего не оставалось, как последовать за ним. Вместе они шли по широкой тропе, минуя ряды древних и скрюченных столбов деревьев. Пройдя несколько ярдов после лесопилки, широкая тропа, раздваивалась. Черный Морок повернул направо. Теперь путь сужался. Порой, они просто шли по притоптанной траве.

Миккель старался разглядеть, куда же ведет его Морок, и наконец, вдали он стал различать некие очертания полянки. Она была совсем небольшой, и представляла собой круг, края которого были обозначены камнями. В середине не росло ничего. Трава была серой, словно присыпана толстым слоем пепла, единственное дерево, что здесь росло, тоже было мертвым. Сгоревшим давным-давно.

Друид чувствовал дух смерти, что витал здесь. В голове прозвучал странный женский шепот, вызывающий боль. Он упал на колени, держась за голову.

— Ах, не-е-ет! — Взревел он.

Вдруг шепот прекратился. Он неосознанно бросил взгляд на Морока, но тот сидел смирно, только и глядя своими черными глазами. Миккель знал это место. Мертвая чаща, и простые люди и друиды старались обходить это место стороной. Оно считалось сосредоточием древнего зла.

Миккель уж собирался разразиться гневным криком, пусть животное и не поняло бы его, как тут, в небе послышался девичий смешок. Сирена сидела на толстой ветке дерева, покачивая хвостом, а затем юркнула вниз.

Друид позволил себе получше разглядеть существо. На ее плечах, боках и кистях поблескивали чешуйки светло-сиреневого цвета, хотя при красном свете луны, они казались скорей фиолетовыми. Длинные светлые волосы, мелкими волнами доставали почти до земли. На макушке сияла сетка для волос из русалочьего жемчуга.

В руке она держала бутылочку с алой жидкостью. Миккель вспомнил про девушку у озера, и нервно глотнул. Он глянул на запад. Тонкая полоска красного света отделяла день от ночи. Пора.

— Ложись, — он указал на место, где рядом стоял Черный Морок. Сирена легла в кругу странных символов, передав бутылочку друиду. Миккель еще раз бросил взгляд в сторону солнца, и, убедившись, что оно окончательно село, начал ритуал.

Теперь свет солнца не мешался со светом луны. Он разжег четыре свечи, каждая для четырех сторон света.

— Пусть суровый ветер севера, очистит бренное тело твое. И родится новая душа на востоке. На юге она найдет тепло и достаток. На западе же, — свой покой, — он поставил последнюю свечу, и отошел. Наконец, он взял бутылку с красной жидкостью, и дал сирене. — Три глотка: за жизнь, за любовь, за смерть, — дева выпила.

Остатки кровавой воды Миккель разлил по краям круга, и на сирену. Кровь зажглась, и взыграла высоким пламенем. Друид стал читать последнее заклинание на Старшей речи. Огонь разгорался сильней, но не выходил за пределы круга. Черный Морок сидел рядом, не отрывая своего взгляда. Последнее слова и огонь потух. Сирена лежала в кругу, укрытая сиреневым пеплом. Ее кожа была бледна, словно снег, и также искрилась.

— Теперь нужно ждать до утра, — сказал друид, заметив взволнованный взгляд Морока.