Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке)

Характерно, что именно в момент следствия над куриалами городская верхушка проявила необычайную активность. С задачей ходатайствовать о смягчении грозивших городу наказаний еще раньше в столицу отбыл епископ города Флавиан (МРС, 49, 47-60, 211). В самой Антиохии бурную деятельность по спасению представителей городской верхушки развила церковь. Иоанн Златоуст, который лишь мимоходом упоминал о кровавых репрессиях по отношению к народным массам, теперь в своих проповедях проливал потоки слез по поводу того, что арестованные куриалы должны были пребывать в заключении в весьма тесном и не особенно удобном помещении, всячески преувеличивал те наказания, которые их могли постигнуть (MPG, 49, 138-139). Цель этих проповедей была одна - побудить судей более мягко отнестись к куриалам, а народные массы - присоединить свой голос к просьбам о помиловании куриалов. В этих целях антиохийская церковь использовала все имевшиеся в ее распоряжении средства. В ход была пущена и такая влиятельная сила, как монашество. Толпы монахов осаждали судей, стремясь добиться смягчения приговора представителям городской верхушки (MPG, 49, 172-174). Либаний непрерывно ходатайствовал перед судьями о том же (XXI, 10).

По окончании следствия Кесарий со всеми материалами должен был отправиться к императору. По-видимому, роль куриалов в возбуждении волнений была установлена, ибо из доказательств, которые были собраны в ходе следствия "ниоткуда не представлялось спасения для безумцев" (Liban., XXI, 20). Толпы представителей городской знати осаждали покои судей, чтобы побудить их представить перед императором все дело в более благоприятном для куриалов свете. Церковь удвоила свои усилия. Когда из города отправлялся Кесарий, огромная толпа вышла провожать его за ворота города. В это время перед ним появился и знаменитый отшельник Македоний, который присоединил свои просьбы к прочим и просил передать их императору (MPG, 82, 1404). Еллебих с войском остался в городе поддерживать порядок.

Буржуазные исследователи, особенно из клерикального лагеря, всячески превозносят эту "спасательную" для города деятельность церкви, стремясь доказать, что именно заступничество церкви и монашества спасло город от сурового наказания.55 Однако при этом они умалчивают, что эта активная деятельность церкви развернулась уже после расправы над наиболее активными участниками восстания - представителями городской торгово-ремесленной бедноты. Церковь развила величайшую активность лишь тогда, когда встал вопрос о наказании представителей городской верхушки. Вот их-то она и спасала от возможных более или менее суровых наказаний.

По постановлению суда весь состав курии должен был находиться под стражей до окончательного решения императора. Куриалы были заключены в здании курии, которое целиком находилось в их распоряжении. В этом просторном здании с великолепным садом они "и смеялись, и шутили, и пили здравицы и пели гимн, и забывали, в каком они положении, располагая просторно расставленными ложами и трапезами, которыми до постигшей их беды они не пользовались, и различными сочинениями и речами о них, какие возникают при прениях на свободные темы" (Liban., XXII, 32). Таким образом, они находились отнюдь не в тяжелых условиях.

Разумеется, император не собирался предпринимать каких-либо суровых репрессий против куриалов, тем более, что они не принимали участия в активной борьбе против правительства. Поэтому они были милостиво прощены, а их имущество сохранено за ними. Буржуазные исследователи превозносят этот акт императорской власти как наиболее яркое доказательство проявления ее милосердия по отношению ко всему городу, всему его населению.56 Они забывают о том, что после массового уничтожения повстанцев императору не столь уж трудно было даровать прощение куриалам.

Хотя расследование и выявило определенную роль куриалов в "возбуждении" волнения, в дальнейшем, когда развернулось народное восстание, они показали свою полную лойяльность по отношению к правительству. Сила и размах народного восстания безусловно во многом определили и решение императорской властью вопроса о наказании куриалов. Разве правительство, учитывая это обстоятельство, могло пойти на какие-либо репрессии по отношению к курии и куриалам Антиохии, являвшихся одним из устоев существующего социального порядка в городе. Именно учитывая опыт восстания 387 г., правительство не могло пойти на такой шаг, который бы означал очень серьезный подрыв политического влияния курии среди городского населения. В интересах всего господствующего класса правительство даровало прощение антиохийским куриалам. В то же время оно наложило на город целый ряд наказаний, которые должны были облегчить чиновному аппарату и курии возможность укрепления порядка в городе. Город был на время лишен своих земельных имуществ, из "великого" переименован в "малый", на время в нем было запрещено проведение игр, зрелищ, закрыты общественные бани.