Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901)

Что касается зарубежных исследований, хочу поделиться своим мнением о том, что и по прошествии почти 35 лет среди самых фундаментальных гуссерлеведческих исследований проблематики интенциональности у Гуссерля лучшей была и остается следующая книга двух американских философов: D. W. Smith и R. McIntyre. Husserl and Intentionality. A Study of Mind, Meaning and Language. Dortrecht: Holland / Boston: USA, London: England, 1982.

Успех книги отнюдь не случаен: американские авторы осуществляли свои исследования в Стенфордском университете под руководством таких знатоков и исследователей феноменологии, как Дагфинн Фёллесдал (его работы, полученные от самого автора, я разбирала в своей книге об «Идеях I») и всемирно известный логик Яаакко Хинтикка. Во время диссертационной работы авторов в Стэнфорде и после неё, во время создания книги при Стенфордском университете постоянно действовали различные семинары по феноменологии, а также «Летний институт изучения феноменологии и экзистенциализма». Имели место интенсивные коллективные обсуждения в высокоспециализированной интернациональной среде исследователей феноменологии, где наряду с авторами книги и их научными руководителями повседневно участвовали такие известные исследователи, как Hubert Dreygus, M. Sukale и др. (их работы я разбирала в своей книге 2003 года).

Но когда в этом фундаментальном специализированном исследовании проблематики интенциональности заходила речь о ранних гуссерлевских интенциональных идеях интенциональности, то говорилось лишь о «Логических исследованиях» – разве что с беглым упоминанием о полемике Гуссерля с Твардовским и с парой слов о «Философии арифметики» (да и то лишь в связи с разгромной рецензией Фреге на эту гуссерлевскую работу), а также с упоминанием о влиянии Больцано на раннего Гуссерля. О работах Гуссерля второй половины 90-х годов XIX века нет и упоминания, ибо XXI и XXII томом «Гуссерлианы», содержащим эти сочинения (в том числе манускрипт «Интенциональные предметы»), пока лишь предстояло выйти из печати.

Ценным качеством обсуждаемой работы Д. Смита и Р. Макинтайра считаю то, что их логическая ориентация и их принадлежность к логической школе Я. Хинтикки, к счастью, не привела авторов (что подчас случалось с целым рядом логиков) к тому, чтобы в противостоянии «Фреге–Гуссерль» однозначно занять антигуссерлевскую позицию. Напротив, они сделали своим жизненным делом доскональное исследование именно гуссерлевской теории интенциональности, в связи с которой нашлось место и изучению подходов Фреге (см. p.p. 61 и далее).

Я особо рекомендую книгу Смита и МакИнтайра тем читателям, которые интересуются тонким анализом соотношения теории интенциональности Гуссерля с такими мало изученными гуссерлевскими феноменологическими темами и понятиями, как «горизонт» (p.p. 227–265) или семантика «возможных миров» (possible worlds semantics – p.p. 308–353).[216]

Заключение I Амбивалентность авторских самооценок и долгий негативизм исследователей в отношении «Философии арифметики»

Главные цели этого Заключения в том, чтобы решить, как сегодня, к концу 10-х годов XXI века справедливее всего определиться в отношении к двум рядам несомненных гуссерлеведческих фактов. Первый ряд связан с тем, что сам поздний Гуссерль оценивал свое раннее произведение амбивалентно – то уничижительно, предлагая как бы вычесть его из своего в целом великого, по более или менее общему мнению современников и потомков, творческого наследия, то всё же встраивая его в преемственную цепочку достижений феноменологии пусть не в качестве крупного, но необходимого и в-себе значимого начального звена. Второй ряд фактов, заслуживающих рассмотрения, – это долгое, в целом пренебрежительное отношение, если не полное замалчивание и гуссерлианцами, и историками философской (даже феноменологической), тем более математической мысли значимости I тома ФА. (Подготовительные материалы ко второму, так и не опубликованному тому гуссерлевского труда стали известны, как уже упоминалось, относительно недавно в историческом смысле.)

Правда, относительно истории такого замалчивания требуются уточнения. Как упоминалось, положение серьёзно изменилось к концу XX века и в нашем столетии, когда появились работы нового типа – также и в связи с публикацией в «Гуссерлиане» ранее неизвестных широкому кругу специалистов достаточно солидного массива рукописей, текстов Гуссерля последних десятилетий XIX столетия.

В ряде новых западных исследований произошел заметный сдвиг – с точки зрения, прежде всего, более пристального внимания специалистов-гуссерлеведов и к периоду «Философии арифметики», и к самому этому сочинению, и вообще к научной деятельности Гуссерля в годы создания, публикации этого труда, а также вскоре после его выхода в свет – во всяком случае, ещё до написания «Логических исследований».