Ранняя пташка

Кивнув, Хук схватил трос, пристегнул его к ремню и вывалился из машины в буран.

Как только за ним закрылась дверь, снежинки, влетевшие в кабину, опустились на пол и растаяли. Закрутилась лебедка страховочного троса, отмечая осторожное продвижение Хука вперед. Примерно через полминуты лебедка остановилась. И тут послышался отдаленный раскат, приглушенный бураном, – Хук привел в действие «Коровий шест». Прошла секунда-другая, и вдруг с яростным скрежетом бешено закрутилась лебедка. За считаные мгновения весь пятидесятиярдовый трос размотался до конца, и лебедка вздрогнула, остановившись. Натянутый трос впился в барабан и уплотнитель двери, согнул ось и потянул весь Снегоход вбок. Какую-то секунду он оставался натянутым, затем провис.

Я несколько минут сидел в Снегоходе. Снаружи бушевал буран, температура в кабине быстро падала. Мое дыхание уже образовывало в остывшем воздухе белые облачка, на внутренней поверхности лобового стекла и приборной панели начал замерзать конденсат. Ничего хорошего в этом не было: покидая в спешке «Сиддонс», я оставил там теплую куртку, рукавицы, шапку и бахилы. Если ничего не предпринять, через пару часов я превращусь в ледышку, которая растает только весной.

Пока я размышлял, как быть, снова зажегся свет, сигнализируя о восстановлении электропитания. Плюхнувшись на место водителя, я убедился в том, что переключатель передач стоит на нейтралке, включил зажигание и нажал кнопку стартера. Ничего. Радиолокатор снова работал, и неизвестная тварь изображалась на экране беспорядочным набором зеленоватых точек, оживающих при каждом новом проходе луча. Изображение двинулось, сделало шаг вперед, затем остановилось, а когда луч описал следующий оборот, оно уже исчезло. Остались только я, буран и застывший на месте Снегоход.

Снова поежившись, я осознал, что, несмотря на кажущуюся безопасность машины, мне нужно двигаться, пока я еще не замерз и могу это. Порывшись в заднем отсеке Снегохода, я нашел пару носков, шляпу и вончо. Надев через голову вончо, я изо всех сил натянул шляпу на голову, после чего надел на руки носки вместо варежек. Сняв со стенки аварийный фонарь, я вставил в него термалит и щелкнул выключателем. Послышалось слабое шипение, и кабина озарилась теплым оранжевым светом. Взглянув на указатели температуры и скорости ветра, я прикинул, что у меня будет минут десять на то, чтобы найти укрытие, иначе мне придется занимать очередь на пересадку отмороженных пальцев. Если увеличить этот срок до двадцати минут, к этому нужно будет добавить также потерю ступни, носа или кисти. Полчаса – и я, скорее всего, замерзну насмерть.

Я открыл дверь, и на меня опять обрушились ветер и снег. Я пригнулся к земле, ветер тянул за вончо и вгрызался мне в щеки, маленькие снежинки проникали под одежду и таяли на теплой коже. Ноги проваливались: глубина сугробов достигала восемнадцати дюймов. От фонаря в буран толку было мало, поэтому я за неимением лучшего пропустил страховочный трос Хука под руку и двинулся по нему от Снегохода. Теперь, когда ветер ударил со всей силой, угрожая сбить меня с ног, я пригибался еще ниже, чтобы ослабить его воздействие.

Пройдя вдоль троса шагов тридцать, я испытал облегчение, увидев мерцающий свет; однако это оказался лишь уличный фонарь, маленький огонек горящего газа отчаянно трепетал, борясь за свою жизнь. Еще минута мучительно медленного продвижения по глубокому снегу привела меня к концу троса, по-прежнему пристегнутому к ремню в теплых штанах Хука, аккуратно сложенных вместе со всем остальным, что было на нем надето, сверху стопки стояли сапоги. Хук лежал рядом, голова его была выкручена влево, на шее виднелась выпуклость в том месте, где был сломан позвоночник. На быстро замерзающем лице застыло изумленное выражение, глаза и рот были широко раскрыты. Как и у Счастливчика Неда, у него отсутствовал мизинец. Это было делом рук Грымзы, и она прихватила сувенир на память.

Натянув пуховик Хука поверх своего вончо, я надел также его рукавицы и шапку. Развернувшись, я наткнулся ногой на брошенный «Коровий шест». Подобрав оружие, я вставил в аккумуляторный отсек свежий термалит. Тут я почувствовал, как страховочный трос дернулся, словно кто-то проверял рыболовную снасть. И вдруг резким рывком трос выскочил у меня из руки.

Упав на колени, я с нарастающим отчаянием принялся шарить в снегу в поисках страховочного троса, и тут в кружащейся белизне раздался детский смех. Грымза забрала Хука, но по-прежнему жаждала недостойных, и я, не сделавший ничего, чтобы предотвратить гибель своей подруги Люси, имея на совести жизнь Логана и двадцати четырех зимсонников, не сомневался в том, что стану следующим. Медленно достав из рюкзака фотоаппарат Лоры, я установил его на «Коровий шест». Застыв неподвижно, я ждал, и когда снова прозвучал смех, выстрелил и тотчас же нажал на кнопку затвора.