Ранняя пташка

Внезапно налетел порыв ледяного ветра, и над песком закружились снежинки. Появившийся фотограф предлагал свои услуги Бригитте и Чарльзу, как и прежде.

– Вот видишь? – усмехнулась Аврора. – Подсознательное признание. Ты скажешь мне правду. Когда тебе задают вопрос, трудно не думать о нем. Ну что, ты остался в дураках?

– Я ничего не знаю.

Аврора шагнула ко мне, и совершенно внезапно она стала втрое выше ростом. У меня защемило в груди, и на какое-то мимолетное мгновение я подумал, что сейчас проснусь и окажусь в безопасности, вдали от всего этого, однако Аврора схватила большим и указательным пальцами меня за ухо и выкрутила его с такой силой, что я вскрикнул от боли.

– Итак, – сказала она, – прежде чем я по-настоящему примусь за тебя, даю тебе последний шанс: говори, где валик!

Аврора наклонилась ко мне, и ее зубы превратились в острые бритвы. Мне вдруг вспомнилась сестра Зачатия, которая ради хохмы обтачивала себе зубы напильником до тех пор, пока мать Фаллопия ей это не запретила.

Стараясь не обращать внимания на боль, я закрыл глаза, сосредоточился и отпрянул от Авроры, покидая пляж, покидая сон. На мгновение я почувствовал, что нахожусь в своей комнате в «Гибер-техе», а надо мной склонились два техника, и вот я уже стою рядом с синим «Бьюиком» под лазурным небом, рядом накрыт столик для пикника, вокруг раскидистого дуба навалены камни. А на них сидит Дон Гектор. Старый, седой, уставший. Никаких рук вокруг нет, кроме моих и его, нигде нет и Авроры. Ей еще нужно меня найти.

Старик едва заметно кивнул, и я подошел к нему, чувствуя на коже тепло солнца. Дон Гектор ел сандвич, на камне стоял бокал с шампанским, в золотистой жидкости поднимались пузырьки. Все детали на месте. Фактура, запахи, звуки.

– Это твой сон или мой? – спросил Дон Гектор, обводя вокруг рукой.

– Ваш, – сказал я, – может быть, с легкой примесью моего.

Улыбнувшись, он похлопал по камням, на которых сидел.

– Ты знаешь, почему все эти камни навалены у дерева?

– Я уже давно ломаю над этим голову.

– Когда-то крестьяне распахивали поля, – ответил Дон Гектор. – Наткнувшись на большой камень, они выкорчевывали его из земли и выбрасывали. Обыкновенно на край поля, однако если посреди поля росло дерево, оно и становилось местом сбора камней. Эта груда камней является свидетельством тяжкого труда, покрытым лишайником памятником крестьянского быта до появления механизации.

– Валик у меня, – сказал я, – но я не знаю, что с ним делать.

– Ты должен передать его Кики.

– Я и есть Кики.

– В таком случае мое дело сделано, моя миссия завершена.

– Да, но что теперь делать мне? – спросил я. – Я почти ничего не знаю!

Дон Гектор посмотрел на меня, затем улыбнулся.

– Верни всех назад, – сказал он, – верни домой.

– Хорошо – но как?

– Думаю, ты это уже знаешь. Удачи тебе, Чарли!

Ба-бах!

Резкий удар сбил Дона Гектора с груды камней и бросил на землю. Дернувшись раз, он застыл неподвижно. Обернувшись, я увидел Аврору с «Кувалдой» в руках. Вид у нее был не очень радостный. Нет, сотрите последнюю фразу: Аврора была в ярости.

– Думаешь, я никогда раньше не бывала в Пространстве сна? Думаешь, что сможешь меня перехитрить? Да у меня за плечами тысяча четыреста часов сна, Кривой, и я вытаскивала самые сокровенные тайны из голов покрепче, чем твоя!

Я нисколько не испугался. Один раз я уже ускользнул от Авроры, ускользну и еще.

– Вы убили Дона Гектора в реальном мире, ведь так?

– Он перестал понимать, какую полезную работу мы ведем, – сказала с полуулыбкой Аврора, – и мы почувствовали, что он вместо того, чтобы приносить пользу, начал приносить один только вред. Польза – хорошо, вред – плохо, – добавила она на тот случай, если я упустил главную мысль.

– Возрождение лунатиков – это лишь начало, – сказал я. – Дон Гектор довел до совершенства новый «морфенокс», не имеющий побочных эффектов, дешевый в производстве. Он собирался обнародовать данные о своем открытии. Никаких тайн, всеобщая доступность «морфенокса». Люди с низкими доходами, Оттоманы, зарождающийся Южный альянс – все получили бы препарат. Глобальная гибернационная деревня, все равны в сне, все равны в общественном положении.

Аврора молча смерила меня взглядом.

– И что с того? – наконец сказала она. – Тебе не с кем этим поделиться, значит, можно считать, ты ничего не узнал. Итак, где валик?

Полностью сосредоточившись, я снова переместился – на этот раз в заброшенный Морфелей, запущенный, покрытый плесенью, каменные своды, грязь и нанесенные ветром листья. Уэбстер в халате санитара и возвратившийся Дон Гектор посмотрели на меня как-то странно, словно меня не должно было здесь быть. Сказать по правде, меня здесь и не было. На самом деле я был сам по себе: все это было плодом моего воображения. Я сам определял, какой сон мне снится, сам выбирал, куда пойти. «Активное управление» от первого лица, но больше не привязанное к конкретному сновидению. Вольный художник.

– Привет, Кривой, – весело произнес Уэбстер. – Я слышал, ты помог Бригитте.

– Можно было бы сделать это и получше.