Ранняя смерть

Кэтлин удивленно помотала головой:

– Вы хотите сказать – уйти в отпуск. Взять больничный. Уйти временно. Или как?

Софи провела рукой по волосам, проверяя, в порядке ли искусно уложенная прическа:

– Я имела в виду ровно то, что сказала: уволиться. Причем не дожидаясь, пока выяснится, кто вы на самом деле.

– Вы считаете, что я убийца? Зачем тогда было вызволять меня сегодня! – возмутилась Кэтлин, однако она уже смутно почувствовала, что речь совсем не о том.

– Чепуха! Убили вы там кого-то или не убили – это сейчас не важно. Но если вы хотите, чтобы к вам относились как к человеку, заслуживающему доверия, то увольняйтесь, не дожидаясь, пока там начнут проверять ваши личные данные.

– Я сменила имя и фамилию в законном порядке.

– Я говорю о вашей автобиографии. Я спрашиваю себя: есть ли где-то предел человеческой глупости? – Молча посмотрев на Кэтлин, Софи спросила: – Неужели до сих пор никто не удосужился проверить?

Кэтлин пожала плечами:

– Тогда бы меня, наверное, не взяли туда на работу.

– Вы ежедневно имеете дело с журналистами, которые в силу своей профессии привыкли все проверять. Неужели вы не боялись?

В первый раз за долгое время Кэтлин улыбнулась:

– Да нет, вообще-то. Мне просто интересно было, сколько это продлится, а пока пользовалась удачей. О том, как быть дальше, я решила подумать потом, когда придет время.

– Не могу понять, чего в этом больше – наивности или храбрости, – сказала на это Софи Несбит и продолжила уже более мягко: – Почему вы выбрали именно связи с общественностью?

– Да я и не выбирала. Я подавала заявления в разные места: где повезет, там и ладно. В «We help» меня взяли.

Адвокат молча посмотрела на нее. Затем рассмеялась:

– И сколько же этих поддельных, черт бы их побрал, биографий вы нарассылали?

Кэтлин попробовала вспомнить:

– Штук двадцать, наверное.

– И никто не потребовал справок?

Кэтлин помотала головой.

– Чего у вас не отнимешь, так это креативности. А теперь поезжайте-ка на службу и подайте заявление об уходе. Скажите, что в ближайшие дни вы будете на больничном. Ну, как наврать начальству, у вас уже есть опыт. Скажите, что вам нужно вернуться в Лондон, по какой-нибудь там причине. А после мы с вами подумаем, как вести себя дальше. К сожалению, то обстоятельство, что через два часа вы станете человеком без постоянного места работы, вызовет у Риза опасения, как бы вы не скрылись от следствия. Так что вы будете как паинька сидеть в Калландере и не выкидывать никаких фокусов. А я попытаюсь их убедить, что вы не сбежите. Хорошо бы поступить на другую работу. В какой области у вас еще есть опыт?

– Ни в какой.

Такого адвокатесса явно не ожидала.

– Да, не густо! – протянула она. – Интересно, как вы со мной будете расплачиваться.

Затем она покосилась на дверь, за которой скрылась Дженна:

– Я попробую узнать, куда вас можно пристроить. Так вы действительно никогда нигде не работали?

– Разве иначе мне пришлось бы подделывать свою автобиографию? – вопросом на вопрос ответила Кэтлин.

– Для этого бывает тысяча других причин: незаконченное высшее образование, начальник со старого места работы, которого не хотелось бы включать в список тех, кто может дать о тебе отзыв… У вас хотя бы есть какое-нибудь хобби, на которое можно опереться?

– Раньше я пела, – сообщила Кэтлин. – И еще я люблю бегать.

Адвокат безнадежно закатила глаза и поднялась. Для нее беседа на этом кончилась. Она достала из сумочки мобильный телефон, ее мысли уже были заняты другим. Между двумя звонками, во время которых она давала кому-то краткие, четкие указания, она попрощалась с Кэтлин и пошла к своему «мерседесу». На ней были туфли на шпильках, но она ни разу не споткнулась и, несмотря на мороз, несла пальто, перекинув через руку.

Кэтлин проводила ее взглядом, а затем увидела, что Дженна тоже вернулась в зал и, так же как она, провожает глазами Софи. Когда Дженна поймала ее взгляд, Кэтлин сразу же опустила глаза, как будто подсмотрела что-то запретное. Собравшись с мыслями, она сосредоточилась на том, что необходимо сейчас сделать.

Ей нужно съездить на работу и забрать оттуда свои вещи. Нужно как-то объяснить Дэну и Ленни, почему она уходит. Отговорки она придумывала довольно ловко, вот только сейчас ничего не приходило в голову. Но какие у нее варианты? Сказать правду? Из всех вариантов этот – самый худший.

Она посмотрела на свои часы: почти десять. Срочно позвонила Ленни и предупредила, что придет попозже, и попросила его договориться с шефом, чтобы тот ее принял. Дженне она сказала, что еще вернется и заплатит по счету.