А ливень лил как из ведра Клубничным джемом
[1], ноВ курятнике стоит жара, Молотят — прям гумно!Два молодца — горят сердца — Тела их дышат паром.Раскалывать старинный пень на жерди в птичниким не лень — В минуту сто ударов
[2].Закончен труд — и вот покорноСадится птичка на яички —Но не хотят яиц с беконом
[3]Два парня. (Дивно непреклонны!) Она все оглядела, Чтоб видеть: яйца целы!Потрогала соломку:Не слишком она ломка?Обошла домишко
[4]:Боясь, ах, нет ли мышки!Затем решила сестьТихонько на насест, Сперва она поджала лапки.Ведь катятся яйцо и время в старость, «И сладкое все меньше сладко»,А мать украдкой выпускает чары
[5]: Пусть каждый себя четко выражает
[6],Но как «убоги выраженья», — Сказал поэт, не все ль равно мне кто.Кто ж он? Других вопросом озадачьте. Скажу, хоть факт сей и невзрачен, Что он парламентские пренья Не посещал, когда б иначе, Он быстро б изменил сужденья, По-совьи ухая, издав шипенье. Но его имя так прозрачно! Оно не ваше, не мое — вот что!Ужасный выдался денек, (Цыпленок больше не вздохнет.)Забрался перед смертью в стог.Жизнь схлынула, ведь жизнь поток.Он веселиться уж не мог,Забыл и игры, и урок.И разрывается на частиУ парня
[7]сердце от напасти. Стих голос: мука, боль и шок.Так мы с билетом
[8]ходим хмуро,Ждем у дороги экипажа,Смятенье, ужас, и поклажа,И мысль о вечном доме — урне —Всех нас гнетет. И вот вокзал —Ты зря спешил, ты опоздал:Последний поезд уж ушел
[9].Гипотезу о суициде нектоВдруг выдвинул — все бурно обсуждали,Сурово хмурил брови грустный лектор: «Его иглой проткнули, не кинжалом!»Кричат и с пеной говорят у рта, Рыданье, плач и вздохов не сдержать,«Как пенни к шиллингу, один как к ста, Он сам себя убил — невинна мать!» — Но этого не доказать, И тишину бежит взломатьТолпа детей, шумящая всегда. Они в слезах, они в печали, С недоброй вестью вдруг вбежали,Сказать: стряслась еще одна бедаНет, не глаза глядят — глазищи, И сердце
[10]бьется звонко:«Там курица безумно рыщет,Убив еще цыпленка!»