Ранний Самойлов. Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х

Кто знает быт госпиталей!
Скучай, страдай, хоть околей.
Лежат, как статуи и монстры
Один в бинтах, другой в гипсу,
До глаз в подушках, на весу,
И всюду нравственные сестры.
Но, впрочем, я не так остер,
Чтоб сразу начинать с сестер.

II

В эвакогоспиталь из Курска
Я был направлен в сентябре
Лежать до окончанья курса
Леченья. Осень на дворе
Сияла янтарем и златом.
И пахло яблоком гнилым
В саду. И синеватый дым
Стелился облаком крылатым.
Я испытал весь список мук
От перевязочной до бани.
(Там, если не хватает рук,
Вас очень мило моют няни.)
Потом глядел меня хирург
В очках и сапогах стомильных
И целый штат сестер стерильных.

III

Что ж относительно людей?
Все разговоры про б…,
Про мир, про воровство на складе,
Про то, что Турция хитрит,
И медлит осторожный бритт,
И Штаты тоже не внакладе.
Увы, патетика речей
Чужда российскому солдату,
Треск барабанов, блеск мечей
И фраза, ставшая крылатой,
Которую лихой капрал
В пылу сраженья проорал.

Сказать по правде, наш солдат

Всему предпочитает мат.
Зато, когда гремит сраженье,
Он прет, не изменив лица,
Запачкан копотью ружейной,
Под град железа и свинца.
Его стремление вперед
Так неэффектно для поэта:
– Е… мать! – И он умрет
В борьбе за дело это.

IV

Однако – вечный грех поэм –
Мысль растекается по древу.
Начнешь одно, а между тем
Слова летят вослед напеву
Строптивых рифм. И ты с тоской
За здравьем тянешь упокой.

V

Итак, начнем. В Красноуральске
Следы губительной войны
Не то что слишком уж видны.
На дрожках катится начальство,
И в воскресенье каждый раз
В саду играет местный джаз.
Конечно, если посмотреть,
Пыхтит завод, буравят шахты,
Субботники, ночные вахты,
Мужчин уменьшилось на треть,
А может быть, и на две трети.
Как раз об этом вот предмете
Хотел черкнуть я пару слов,
Как говорит Фома Смыслов[105]

.

VI