«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

Они шли еще почти неделю, а канонада впереди то приближалась совсем близко, то отдалялась, делаясь едва слышной. Несколько раз на лесных дорогах ими были замечены маршировавшие на восток воинские части — все еще германские. Земцов, продолжавший идти в немецкой форме, поостерегся появляться перед ними в прифронтовой полосе. Да и не было в этом такой острой необходимости. Картина происходящего перед ними вырисовывалась более или менее ясная. Расположившись отдыхать на закрытой со всех сторон высокими деревьями лесной полянке, они доедали последний оставшийся у них хлеб. Ольга аккуратно собрала разбросанные на разостланной между ними косынке хлебные крошки. Земцов, сидя на пеньке и расстегнув верхние пуговицы мундира, наблюдал, как она, поджав губы и вставив в них заколки для волос, заплетала свою темно-русую косу. Он знал из ее рассказов, что она добровольно отправилась на фронт. Что отец ее был земским доктором, а на японскую войну пошел полковым врачом. Был тяжело ранен на реке Шахэ, вернулся домой, продолжил свою медицинскую практику. Знал, что через несколько лет после японской кампании у отца Ольги открылась старая рана, от которой он вскоре умер. И никто, даже он сам, не мог помочь. Сдвинулась пуля, которую невозможно было извлечь из груди. Будучи отличным доктором, отец знал, что умирает, но с этим ровным счетом ничего нельзя было поделать. И до последнего продолжал помогать своим пациентам. А за год до этой войны умерла ее мать.

— Мы жили в Гатчине, — грустно произнесла Ольга, погруженная в свои воспоминания.

— Так мы с вами почти земляки! — чтобы отвлечь ее от печальных мыслей, нарочито оживленно воскликнул Земцов.

Он рассказывал ей о своей жизни в Петербурге, об учебе в университете. И так расстарался в пересказе историй, связанных с забавными случаями из их практики сдачи экзаменов и со студенческими похождениями своих друзей и своими собственными, что заставил-таки Ольгу звонко расхохотаться. Достигнутым эффектом Земцов остался вполне доволен.

В одну из уже по-осеннему темных ночей они наблюдали всполохи огня и слышали отдаленную пулеметную и винтовочную стрельбу. Сомнений быть не могло — фронт был совсем рядом. Туманным утром в начале сентября пробиравшихся по краю кочковатого болота Земцова и Ольгу окликнули по-русски:

— А ну, стой! Руки вверх!

Земцов в мундире немецкого лейтенанта послушно поднял высоко вверх обе руки и широко улыбался при этом. А Ольга, бросив на влажную от утренней росы траву свой чемоданчик, гладила большую, с белой отметиной голову коня из наехавшего в тумане почти вплотную на них казачьего разъезда.

— Ну-ну, барышня, не балуйте, — отчего-то неуверенно произнес из седла казак, одной рукой натягивая поводья, а другую, с зажатой в ней длинной пикой, отводя в сторону.

Они перешли фронт в окрестностях Вильно, проделав по занятой противником территории несколько сотен километров. На следующий день Земцов, вновь облаченный в русскую офицерскую форму, разыскал ее — разумеется, в полковом лазарете.

— В этой форме вы нравитесь мне больше, — окинула его взглядом Ольга.

— А вообще? — набрался смелости Земцов.

— Вы забываетесь, Александр Николаевич! — Его буквально обжег взгляд серо-желтых глаз.

— Безусловно. — Он не стал спорить и лишь со вздохом безропотно развел руками.

Серо-желтые глаза перед его лицом искрились и смеялись.

— Разрешите, я буду вам писать, — произнес Земцов и зачем-то, вытянувшись в струнку, щелкнул каблуками.

Ольга рассмеялась:

— Пишите!

За выход в расположение русских частей по занятой противником территории прапорщик Земцов получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Вскоре его произвели в подпоручики. Из разговоров в офицерском собрании позже он узнал, что отказавшихся сдаваться в Новогеоргиевске и успешно перешедших линию фронта оказалось не больше десятка. Так по крайней мере утверждала армейская молва. Это из примерно стотысячного гарнизона крепости…

В новом пехотном полку Земцов прослужил совсем недолго. Обошедшая командование их история выхода по вражеским тылам к своим вскоре сослужила ему весьма необычную службу. Поздней осенью 1915 года подпоручик Земцов был вызван сначала в штаб полка, а оттуда после непродолжительного разговора направлен в штаб одной из кавалерийских дивизий, стоявших на другом участке. В это время на фронте формировались войсковые партизанские отряды для набегов на вражеские тылы, и туда требовались люди такого склада, как Земцов. Его кандидатура была отнесена командованием к числу наиболее подходящих. Не колеблясь ни минуты, он дал свое согласие на участие в подобных операциях. В ноябре того же года, произведя предварительную тщательную разведку, отряд, в который входил и Земцов, по лесам и болотам перешел линию фронта и произвел дерзкую вылазку в район занятого неприятелем населенного пункта Невель.