«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

…А ранним утром всех разбудил отдаленный грохот и гул. Танкистов подняли по тревоге, построили вдоль палаток. Их не бомбили, замаскированные танки в полном порядке застыли на своих местах. Гул и грохот раздавались, вопреки ожиданиям, на востоке, а не на западе. Тревожные лица, но все по команде становятся в полном порядке. На левом фланге в напряженном молчании повисает чья-то вполголоса брошенная фраза:

– Война, что ли, братцы…

Спустя некоторое время из штабного автобуса пришел капитан Барсуков. Подтвердил коротко:

– Да, война.

И, не дожидаясь никаких приказов сверху, сразу же начал отдавать распоряжения по подготовке к маршу. Вскоре поступил и соответствующий приказ. Каждый член экипажа еще раз проверил свое место, вверенное оборудование и имущество. Часам к одиннадцати подошли грузовики снабжения. Привычная работа и спокойная уверенность Барсукова значительно сняли напряжение первых утренних часов. С подошедших грузовиков вытаскивали ящики со снарядами. Уложенные в специальные пеналы, снаряды заполняли отведенные им места в полах боевых отделений танков. Получили осколочно-фугасные и полубронебойные. Коломейцев разместил переданную ему часть зарядов в отделении управления, справа от места механика-водителя. Проверил в боевом отделении укладку почти трех десятков гранат Ф-1. Затем вместе со стрелком-радистом размещали по нишам все сорок девять дисков для пулеметов ДТ. Потом еще раз открыл люк для доступа к двигателю, внимательно все осмотрел. Добавил жидкости в систему охлаждения.

– А горючее-то не подвезли, – тревожно обронил перед капонирами кто-то из лейтенантов.

– Грузите продукты, – невозмутимо отреагировал Барсуков.

Передавая из рук в руки, грузили в машины мясные и рыбные консервы, банки с концентратами, хлеб, сухари, печенье, галеты, папиросы, спички, котелки, фляги с питьевой водой, красноармейские рюкзаки с личным имуществом и прочий нехитрый солдатский скарб. Повыдергивали колышки, свернули палатки. Закрепили на танках ротный шанцевый инструмент. Сдали и уложили под присмотром старшины в грузовики снабжения бытовое лагерное имущество. Барсуков с командирами машин обошел все танки, проверил готовность. Отчитал подвернувшегося старшину за то, что до сих пор нет горячего питания. Старшина взял под козырек и куда-то исчез. Получив разрешение обедать, Коломейцев с товарищами вскрыли часть продуктов из сухого пайка. У заряжающего нашлась железобетонная (или, как ее давно уже окрестили по аналогии со снарядами, которыми комплектовался танк, «бетонобойная») колбаса «Минская», полученная еще на прежнем месте стоянки. Покромсали колбасу ножом, пожевали с хлебом, запили водой из фляг.

– «Хрыч» кухню приволок! – радостно объявил сидевший на башне наводчик о старшине-сверхсрочнике. И свесился в люк. – Ребята, давайте котелки!

Вскоре весь экипаж, откушавший горячего борща и значительно повеселевший, дымил папиросами перед капониром. К Барсукову прибыл посыльный из полка. Коротко козырнув, вручил запечатанный пакет. Что-то передал на словах.

– Как там наши? – кивнул в западном направлении Ивлев. – Наступают?

– Не думаю… – чуть замялся посыльный и, быстро стрельнув глазами, отчеканил: – Не могу знать, товарищ младший лейтенант!

Посыльный вскочил на мотоцикл и умчался так же быстро, как и появился.

С кульками в руках к их КВ подошел старшина. Сунул Коломейцеву бумажный пакет:

– Вот, приказано раздать по одному на экипаж.

– Ого, «Полярный мишка»! – изумился Витяй, сунув руку в кулек и вытащив оттуда шоколадные конфеты. – Живем, братва!

– Даже слишком, – очень серьезно заметил с башни заряжающий, и все повернули головы в его сторону.

– Место нашей стоянки под Укмерге разбомбили, – ни к кому не обращаясь, произнес старшина. Пять пар глаз теперь устремились на него. – Авиация. Вдребезги.

Подхватив кульки и ничего больше не добавив к сказанному, старшина зашагал вдоль танков дальше.

– А здесь они нас еще не расчухали, – обронил кто-то.

Наконец подошли заправщики. Тут уж весь экипаж дружно впрягся в работу под руководством Коломейцева. Все изрядно употели, пока насытили КВ под завязку полагавшимися ему шестьюстами пятнадцатью литрами топлива. Закончив заправку, Коломейцев подошел к соседнему танку.

– Бояться нам нечего, ребята, – говорил своему экипажу младший лейтенант Ивлев. – Будем бить врага на его территории, малой кровью.

Ивлева заметно потряхивало – то ли от возбуждения, то ли от страха. А может, от того и от другого вместе.

– Накрылся дембель, – вздохнул ивлевский наводчик.

– Цыплят по осени считают, – прогудел в ответ заряжающий.

– Думаешь, до осени управимся? – спросил тихонько наводчик, с сомнением и в то же время с надеждой посмотрев на заряжающего.

– Спокойно, товарищи. Все идет по плану… – это уже Ивлев громко, в голос.

На броне у распахнутого люка механика-водителя, обхватив себя за плечи, сидел Москаленко.

– Заправились?

– Ага.

Положив руку Москаленке на плечо, Коломейцев мягко произнес:

– Матюша, как двинемся – держись за мной следом. И просто делай как я.

Москаленко закивал растерянно и благодарно…