«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

Интенсивное движение с применением лишь боевых огней продолжалось всю ночь. Несмотря на это, отставших не было. На рассвете 23 июня над танками несколько раз проплывали высоко в облаках вражеские бомбардировщики. Видимо, они преследовали свои цели далеко в советском тылу – танковую колонну самолеты отчего-то не бомбили. Уставшего Коломейцева за рычагами КВ сменил наводчик. Витяй, потирая воспаленные после напряженного ночного вождения глаза, забрался в башню и попытался хоть чуток прикорнуть на жестком, раскачивающемся в такт движению танка сиденье. В сознании автоматически отпечаталось помимо его воли – наводчик дернул с места танк слишком резко. Опыта маловато… Потом Коломейцев даже немного подремал. Ближе к полудню совсем низко на запад прошло несколько звеньев наших ТБ. А через пару минут далеко по ходу их движения раздались отдаленные взрывы.

– Дубисса, – определил по карте реку впереди них Барсуков.

Танки расположили на опушке леса над рекой, тут же принялись рубить свежий кустарник для маскировки. Воспользовавшись паузой в движении, Коломейцев немедленно приступил к осмотру двигателя и ходовой части. Пока экипажи суетились вокруг своих танков, Барсуков отправился в штаб полка. Под растянутую на деревьях маскировочную сеть были загнаны несколько легковых «эмок» и мотоциклов. Прямо на капоте одной из них разостланная карта и стоящий чуть набекрень полевой телефон.

– Дожимай их оттуда, – говорил кому-то в телефон начальник штаба полка, майор в фуражке и наброшенной на плечи кожаной куртке. – Сколько потерял?.. Все, что пригодно к ремонту, – вытаскивай в тыл. И держи мне мост!

Барсуков приложил к глазам окуляры бинокля. С возвышенности, на которой они расположились, хорошо была видна река внизу. В ее пойме только что отгрохотал короткий, но, по всему видать, ожесточенный бой. Пару часов назад немцы с ходу захватили плацдарм на восточном берегу. Однако контратакой нашего мотострелкового полка при поддержке танков БТ-7 неприятельская кампфгруппа была выбита обратно за реку. Барсуков увидел среди свежих воронок с полдюжины подбитых «бэтэшек» и с удовлетворением – несколько коптящих черным дымом вражеских бронемашин. Мост впереди был цел и снова находился в наших руках. Мотострелки до поздней ночи пускали ракеты с западного берега, обозначая свое местоположение. На рассвете следующего дня был получен приказ: тяжелым танкам переправиться на западный берег и, оказывая поддержку легким БТ и мотопехоте, продолжить наступление, придерживаясь линии дороги Таураге – Шауляй.

К раннему утру 24 июня все КВ были снова в полной боевой готовности – дозаправлены, осмотрены, мелкие неполадки, возникшие на марше, устранены. Экипажи даже успели поспать несколько часов и позавтракать горячей кашей. Спасибо старшине – нашел их со своей кухней в пыльном муравейнике фронтовых дорог. Настроение у всех было бодрое. Через Дубиссу переправились без затруднений. Получили участок для наступления. Верный сложившейся у него с финской войны привычке, Барсуков с командирами танков и механиками-водителями пешком выбрался осмотреть в бинокли местность, по которой им предстояло вести атаку. Делал он это, разумеется, когда позволяли обстоятельства. Сейчас позволяли. В бинокли посмотрели все. И Коломейцев посмотрел, и Москаленко. Уточнили порядок развертывания и движения, наметили ориентиры.

– Все-таки страшновато, – стянув танкошлем, потер затылок Матвей.

– Жми вперед, Матюша, не меняй без нужды передачи и не подставляй борта, – посоветовал возвращавшийся вместе с ним к своей машине Коломейцев.

Все заняли в танках свои места. Еще с полчаса напряженно ждали. Впереди и чуть левее что-то происходило. Оттуда валил дым, хлопали пушками ушедшие далеко от реки «бэтэшки», поднимали пыль спешащие в ту же сторону их юркие собратья.

– Приготовиться к атаке, – резко и все-таки неожиданно прозвучал по ТПУ голос Барсукова.

Сверху хлопнул закрытый командиром люк.

– Вперед!

Взревели танковые двигатели. С грохотом и лязгом на всю округу пятидесятидвухтонные машины выползали на поле и разворачивались для атаки. Несмотря на то что бой, который вели легкие танки, заметно смещался влево, Барсуков двинул свою роту согласно полученному приказу – строго в западном направлении. Набрав интервалы, несколько минут машины катились по ржаному полю. Видимость была сильно ограничена – смотровой лючок, как и положено в боевой обстановке, был задраен, и Коломейцев вел танк при помощи установленного в крыше над ним зеркального смотрового прибора. В башне, подскакивая и раскачиваясь на своих сиденьях, как манекены, прилипли к таким же закрытым броневыми колпаками смотровым приборам остальные члены экипажа. Танк шел вперед, двигатель уверенно молотил на средних оборотах, от вращающихся гусениц стоял звонкий стрекот, едва слышно за сопровождающими движение звуками гудели башенные вентиляторы, изготовившийся к бою экипаж обливался потом от жары и напряжения. Кроме этого, пока ничего больше не происходило – противника видно не было.

– Танки справа! – щелкнул переговорным устройством наводчик.