Рапсодия

Сорокапятилетняя Корал, с модной, изысканно худощавой фигурой, выглядела словно вне возраста под густым слоем макияжа и тщательно подобранной одеждой. Работу известных специалистов по подтяжке лица никто не смог бы распознать. Корал хранила это в строжайшей тайне. Она вся, казалось, состояла из одних углов, ни грамма жира. Волосы, судя по всему, крашеные, она всегда носила «под пажа». Они лежали на голове черным лакированным шлемом. Эта прическа, нисколько не изменившаяся с тех пор, как Корал начала свою деятельность молоденькой дебютанткой, служила одним из ее опознавательных знаков. Сирина знала, что для поддержания волос в таком совершенстве Корал два раза в неделю посещает парикмахерскую. Один раз — подравнивать волосы, второй раз — подкрашивать. Каждую неделю. Этот черный шлем создавал поразительный контраст с рисовой пудрой цвета белой слоновой кости, которой она покрывала лицо и шею. Картину дополняли несколько выдающийся, крючковатый нос и тонкие губы под слоем багрово-красной помады, больше напоминавшей засохшую кровь. Корал носила первоклассную одежду строгого покроя, как, например, сегодняшний черный костюм от Джилл Сэндер, а ее коллекция украшений, хотя и не слишком большая, содержала лишь подлинные драгоценности, причем самого лучшего качества. Она регулярно посещала аукционы драгоценностей «Сотбис» и «Кристи».

Итак, Корал Рэндолф, можно сказать, представляла собой современный типаж с Манхэттена и наилучшую рекламу изысканной модной одежды. Но не только. За этим фасадом рафинированной городской особы скрывалась женщина с инстинктами и энергией уличной девчонки в сочетании с острым умом и точной деловой хваткой. Невзирая на воспитание, полученное в интернатах для избранных и первоклассных колледжах Европы и Соединенных Штатов, никто никогда не мог бы назвать Корал Рэндолф слишком уж утонченной, избалованной или застенчивой. Нет, больше всего она любила хорошую драку и в делах всегда шла напролом. Выбирая для себя карьеру, она пришла к выводу, что благодаря своей любви к фотографии и способности молниеносно распознавать таланты должна стать удачливым — а возможно, даже великим — агентом для фотографов и фоторепортеров. За многие годы она создала себе клиентуру из выдающихся мастеров. Для тех, кто оставался ей верен, она добывала лучшие, высокооплачиваемые заказы. С Корал Рэндолф торговаться никто не любил.

Она была к тому же лесбиянкой, известной в соответствующих кругах под именем Рэнди — от Рэндолф, — и много лет жила со знаменитым агентом по отбору актеров на роли — Брэндэйс Сэрджинт, или Брэнди в их обществе. Они не являлись лесбиянками по политическим убеждениям или воинствующими лесбиянками. Малознакомые, не слишком внимательные люди, возможно, и не заподозрили бы у них никаких отклонений, настолько элегантно они обе выглядели. В высших кругах общества их не только принимали с радостью, но и относились к обеим с величайшим уважением.

Рэнди и Брэнди… Слава Богу, что они обе на ее стороне, подумала Сирина.

Корал, кажется, немного успокоилась.

— Послушай, Сирина, ты ведь знаешь, я думаю только о твоем благополучии. Поэтому если я говорю, что ты не должна видеться с Майклом, это значит, что ты не должна с ним видеться.

Сирина ничего не ответила. Взгляд ее блуждал по ресторанному залу.

— Ты, как всегда, меня не слушаешь. А это очень серьезно.

Она сделала глоток минеральной воды. Откашлялась.

— Иногда мне кажется, нам бы сейчас очень не помешала хорошая, старомодная война, чтобы ты могла вдоволь поснимать. Жаль, что ты не поехала во Вьетнам. Это было бы как раз для тебя. Ты постоянно нарываешься на неприятности, как будто их ищешь.

Сирина поставила бокал, промокнула губы салфеткой.

— Корал, я не хочу это обсуждать. Сколько раз я должна тебе повторять, что Майкл Левин — это прошлое?! Господи, прошло восемь лет! Все кончено. Финита. Капут! Тебе не о чем волноваться.

Корал внимательно разглядывала сидевшую напротив женщину. Такая красавица, такая талантливая, такая сильная во многом! И в то же время порой такая слабая, такая ранимая, такая доверчивая! В особенности с мужчинами.

Корал снова откашлялась.

— Обещаю, Сирина, что больше не буду об этом говорить. — Она перегнулась через стол, погладила Сирину по руке. — Но только, пожалуйста… пожалуйста, прошу тебя, умоляю тебя, не позволяй этому человеку играть с тобой, как в прошлый раз. Я действительно боюсь, что он может причинить тебе много горя. Он злодей, Сирина. — Она многозначительно подняла брови, глядя Сирине в глаза. — Ты знаешь, я ведь не часто употребляю это слово. Чего только я не наслышалась об этом человеке! Какой только вред он не причинил другим женщинам! Я считаю его очень опасным. Ты ни на минуту не должна забывать, что Левин ищет только одного и главное его оружие находится у него между ногами.

До сих пор Сирина внимательно слушала. Однако тут она не смогла удержаться от смеха.

— Корал! Прошу тебя! Не все мужчины такие.