Рапсодия для ускорителя

Однако ее реакция не отменяла главного: расстояние было вполне приемлемым, а вычисление курса — обычной рутиной. К тому моменту, когда мы с Билко закончили работу над вектором, у Джимми уже было готово несколько программ на выбор. Мы устремились к заданной точке, а я, дождавшись, пока все успокоится, отправился с визитом к Ронде.

Задача бортинженера состоит в обеспечении взлета и посадки; в глубоком космосе ему почти нечем заниматься. Тем не менее мы почти никогда не видели Ронду в комнате отдыха: она предпочитала оставаться на своем рабочем месте, контролируя работу двигателей, внимая в одиночестве концерту Джимми и мастеря бижутерию, отделанную бисером, — такое у нее хобби.

Когда я появился, она как раз трудилась над очередной вещицей.

— Вот решил посмотреть, как ты поживаешь, — сказал я, просовывая голову в люк.

— Все в порядке, — откликнулась она, поднимая глаза.

— Хорошо. — Я встал у нее за спиной и залюбовался ее работой. Изделие еще не было готово, но уже притягивало взгляд. — Интересное решение, — похвалил я. — Свежее сочетание цветов. Что это будет?

— Гребень, — ответила она. — Чтобы волосы не падали на лоб.

— Очень мило. — Я сел на откидное сиденье. — Вообще-то я пришел, чтобы поговорить с тобой об этом нашем новом задании. Тебе оно как будто не по нраву?

— Совершенно не по нраву, — подтвердила она. — Обнаружить «Мир свободы» и даже слетать к нему невредно, но беда в том, что это поставит пятно на чистый послужной список «Сергея Рока», которым ты только что хвастался.

— Знаю, но это дело поправимое, — возразил я. — Кулашава заплатила нам вполне достаточно, чтобы стереть пятно.

— Вот именно! — хмуро бросила Ронда. — Причина твоего согласия — именно это меня на самом деле беспокоит. Ты совершенно уверен, что клюнул не только на деньги? Разве тобой движут альтруистические соображения?

— Я ведь рассказывал: когда речь шла только о деньгах, я ответил отказом. Но теперь, когда мы знаем, что к чему…

— А мы знаем, что к чему? — перебила она меня. — Продумала ли Кулашава, как она поступит, когда окажется там? Есть ли у нее подробный план? Она что, предложит всем спасенным набиться в пассажирскую каюту «Сергея Рока» и стартовать к Земле? Или пообещает им угодья на Брансвике или на Товариществе?

Она указала рукой в сторону пассажирской каюты.

— А может, она и не собирается везти их на Землю? Вдруг она намерена оставить поселенцев там, словно дикарей в джунглях, чтобы их изучали ее коллеги-ученые? Вдруг она будет торговать билетами и возить на «Мир свободы» туристов?

— Что за глупости! — отмахнулся я.

— Ты так считаешь? Да, у нее есть ученая степень, есть деньги, но это еще не гарантия, что у дамы водятся мозги. — Ронда склонила голову набок. — Сколько она тебе предложила сверх всех наших расходов?

Я постарался как можно небрежнее пожать плечами.

— Семьдесят тысяч нойе-марок.

Ронда вытаращила глаза.

— Семьдесят тысяч?! И ты не видишь никакого подвоха?

— Здесь замешан престиж, — напомнил я Ронде. — Престиж и академическая слава. Ученый ценит это гораздо больше, чем деньги. Вспомни, много ли мы знаем о колониях «Гигантского скачка»? Почти ничего. Под конец войны был нанесен удар по куполам на Ганимеде, и все пошло прахом. Мы не знаем, какими были их приборы астронавигации, как они умудрялись создавать столь компактные экосистемы, да и вообще, как им удавалось вгрызться в астероид на восемнадцать километров. Ученые готовы вылезти из кожи вон, чтобы все это восстановить.

— Триста тысяч нойе-марок — это все равно много.

Я опять пожал плечами.

— Иначе не попасть в историю. А ведь если ее конкуренты летят на собственном корабле, то мы ее единственный шанс добраться туда первой.

Ронда покачала головой.

— Извини, но мне этого не понять.

— Мне тоже, — с готовностью признался я. — Потому, наверное, мы с тобой и не ученые.

Она криво усмехнулась.

— А я думала, потому что мы находимся на другой ступеньке общественной лестницы.

— И это тоже. В общем, нам остается сосредоточиться на том, как мы будем спасать людей, которые проторчали в космосе больше века.

— И надеяться, что Кулашава выполнит свою часть договоренности, даже если мы проиграем гонку, — изрекла Ронда. — Вряд ли подобная тема всплывала в вашем разговоре.

— Действительно, не всплывала, — медленно проговорил я, чувствуя, как мой лоб собирается в глубокие складки. — Надо бы, наверное, об этом потолковать.

— Можешь поднять этот вопрос, когда речь зайдет о грузе, — подсказала Ронда. — Кстати, если мы все-таки получим премию, ты, надеюсь, учтешь и наши интересы?

— Можешь не беспокоиться, — заверил я ее, вставая и направляясь к люку. — Я их потрачу с пользой для всех.

— Новые двигатели? — с надеждой предположила она.

Я загадочно улыбнулся и вышел.

Сканирование груза Кулашавы на предметный состав отняло у Билко немного времени и мало что дало. Были обнаружены детали электрооборудования, элементы питания, магниты, непонятные синтетические мембраны. Радарное прослушивание оказалось интереснее: в каждом ящике волны дважды натолкнулись на что-то непроницаемое, вроде закаленной керамики.